Багровый пик
Шрифт:
А потом лицо и руки исчезли. Дверь оказалась целой и невредимой. Эдит услышала свое сбивчивое дыхание.
Ручка вновь повернулась, и Эдит уже была готова закричать, но в комнату заглянула горничная Анни.
Онемевшая от ужаса, Эдит уставилась на девушку.
– С вами все в порядке, мисс? Что здесь случилось? – полюбопытствовала девушка.
– Со мной все в порядке. Просто ты меня напугала, вот и все.
Боже мой, я видела призрак. Или я сошла с ума.
– У дверей стоит некто сэр Томас Шарп, – сказала Анни. – Он промок до нитки и требует, чтобы его впустили.
Служанка решила
– Томас Шарп? – Эдит постаралась взять себя в руки. – В такое время? Вы сказали ему, что папы нет дома?
– Я сказала ему это, мисс, – кивнула Анни. – Но он не уходит. Говорит, что хочет поговорить с вами.
Эдит была поражена.
– Это исключено, Анни, – сказала она, стараясь, чтобы ее голос не дрожал. Помимо того, что правила приличия не позволяли встречаться с мужчиной, будучи одетой в домашнее платье и в отсутствие старших членов семьи, Эдит была едва жива, ведь она только что видела призрак.
Или нет?
– Скажите ему, чтобы он уходил.
– Уже сказала.
– Ну, и?
– Он не уходит.
Ошеломленная, Эдит как в тумане спустилась по лестнице.
Ситуация была просто неприемлема.
Я видела призрак. Это была она.
Но никаких доказательств у нее не было. Дверь была не повреждена. Надо признаться, она слишком много работала в последнее время над рукописью – оценивала ее строже и жестче после того, как сэр Томас дал ей свои комментарии. А уставшему человеку иногда приходят в голову страшные образы и жуткие воспоминания. Она сама читала, до чего только не доходил ее собрат по перу Эдгар Аллан По, стараясь найти в рутинной и скучной жизни журнального редактора, которую он вел, хоть что-то напоминающее те фантасмагории и гротеск, которые он описывал в своих произведениях. А Самюэль Тэйлор Колридж [13] вообще курил опиум, когда пытался вызвать к жизни столь глубоко запрятанный у него в душе образ Старого Морехода [14] .
13
Самюэль Тэйлор Колридж (1772–1834) – английский поэт-романтик, выдающийся представитель «озерной школы».
14
Одно из наиболее известных произведений С. Т. Колриджа.
Так, может быть, это значит, что я копаюсь слишком глубоко в своем «я», пытаясь, как я уже говорила мистеру Огилви, найти метафоры для своей собственной потери? А может быть, это происходит потому, что я сама меняюсь? Я ведь думала о том, чтобы никогда не покидать отца, не оставлять его в одиночестве. И верила в то, что муж мне не нужен. Я ведь решила, что буду рада ухаживать за отцом, пока он будет жив.
Может быть, это все из-за того, что я боюсь, что в один прекрасный момент отца может не оказаться рядом? Скоро его день рождения, и он не становится моложе, хотя и всячески старается скрыть это. И у меня действительно литературный талант. Это просто глупо отрицать. Значит, мне надо наслаждаться теми образами, которые ко мне являются. Это просто дар Божий.
И тем не менее она была потрясена до глубины души. Однако хорошее воспитание взяло верх над ее переживаниями, когда она увидела в холле сэра Томаса. Его длинные волнистые волосы были насквозь мокрыми. Одет он был в темное пальто великолепного покроя, фрак и галстук. Из-под брюк выглядывали до блеска отполированные танцевальные туфли. За всю жизнь Эдит порог усадьбы Кушингов не пересекал более элегантный человек, чем тот, который сейчас стоял перед ней. Даже ее отец не мог с ним сравниться. Эдит была сбита с толку.
Он занят, напомнила она себе. Ну, или почти занят.
– Мисс Кушинг, с вами все в порядке? Вы очень бледны, – его глубоко посаженные голубые глаза выражали искреннее беспокойство.
Если бы я набралась храбрости и рассказала ему о том, что только что произошло, он наверняка принял бы меня за истеричку или сумасшедшую.
– Мне жаль, но я не очень хорошо себя чувствую, сэр Томас. А папы нет дома, – она говорила отрывисто, пытаясь сохранять спокойствие.
– Я знаю. Видел, как он уехал, – англичанин помолчал, а потом добавил: – Я ждал под дождем, пока он уедет.
Несмотря на стресс от пережитого, шокированная Эдит поняла, что пришел он именно к ней.
– Вот как, – с трудом произнесла она.
– Я знал, что он должен уехать на прием к Макмайклам, – продолжил сэр Томас. – Я тоже должен быть там.
Она опять перестала что-либо понимать. Ей понадобилось напрячь все силы, чтобы сконцентрироваться. Слишком много произошло и происходило.
– Но прием проходит на Сидвелл Парквэй, сэр. А здесь Мастер-парк. Так что вы здорово заблудились.
– Тут вы правы, – согласился молодой человек. – И мне отчаянно нужна ваша помощь.
– Помощь в чем? – осторожно поинтересовалась Эдит.
– Ну, мисс Кушинг, начнем с языка, – улыбка получилась у него печальной. – Как вы, должно быть, заметили, я ни слова не знаю по-американски.
При этих словах девушка умудрилась выдавить из себя подобие улыбки. В юморе ему не откажешь. Сам владелец Аллердейл Холла пришел к ней с визитом. И выглядел он в своем вечернем наряде просто потрясающе. И тем не менее….
– Сэр Томас, я просто не могу.
– Прошу вас, не делайте меня еще более несчастным, – взмолился англичанин. – Скажите, почему вы находитесь здесь в полном одиночестве?
А действительно, почему? Эдит оглянулась на лестницу, ведущую в ее спальню. Это произошло? Это действительно произошло? Или, может быть, ей все приснилось?
Я знаю, что нет. Я знаю, что видела ее.
Она почувствовала страх и постаралась заглушить его.
Это все дары Божии, напомнила она себе.
Глава пятая
Позже
Хуже этого уже ничего быть не может, подумал Алан Макмайкл, оглядывая блестящее собрание высшего света Буффало. Дамы были одеты по последней парижской моде, с открытыми плечами, украшенными нитями жемчуга, а джентльмены все как один были во фраках и перчатках. Везде сияли свечи, а цветочные аранжировки, расставленные по всему дому, превращали жилище Макмайклов в сказку. Бедная Юнис.