Багряный декаданс
Шрифт:
— Мне кажется, они сейчас там дерутся, — всхлипнула я.
— Пусть дерутся! — неожиданно одобрил Сократ. — Может быть, мозги прочистятся и на место встанут! А то устроили, понимаешь ли, клуб взволнованных лоботрясов!
Замечание было неожиданным. Возникло желание оправдаться.
— Я не раз пыталась сбежать, но Тай… понимаешь, он…
— Мира, — снисходительно вздохнул Сократ, который очень старался быть со мной помягче, предполагая, что последние дни были тяжелыми. — Пойми вот какую вещь, демоны на своей территории особенно сильны. А Тай здесь себя вообще полноправным владельцем чувствует… что, стоит признать, оправдано. Уж не знаю, чего он там с собой делал и как тренировался, но ему удалось достичь магического уровня сопоставимого с уровнем его отца. А сам император способен блокировать или перенаправлять практически любую магию в пределах Аттеры. Представляешь, каким сильным станет Сатус, когда полностью вступит во власть?
— А что… что нам теперь делать дальше? — будущее мне виделось очень смутным.
Сократ посерьезнел.
— Во-первых, вон там, в кустах, лежит плащ. Я принес его для тебя, надень, — когда я обернулась вокруг себя плотную ткань, которую так старательно волок для меня сквозь кусты Сократ, и вернула его на свое плечо, он продолжил: — Во-вторых, назад в Академию тебе нельзя, по крайней мере, пока. Там тебя Сатус будет первым делом искать, а найдя…, - Сократ посуровел и кивком головы указал на растерию. — В общем, притащит обратно, перекинув через плечо. И если честно, Мира, с этой штукой на шее тебе теперь везде опасно. Он везде найдет рано или поздно.
— Но… ему ведь правда нужна моя помощь, — я потерла нос. Ну, вот что со мной не так? Когда он рядом — хочу сбежать. Когда его нет — хочу к нему.
— Так, — приосанился кот. — Это что за несанкционированный скулеж? Мира, Тай — взрослый, опытный мужик! Ты на его фоне просто бабочка-однодневка! Он сам справится! Справлялся же как-то до вашего знакомства!
— Может быть, наша встреча и была нужна для того, чтобы он справился…
— Сопли подбери! Нечего их развешивать, чай не гирлянда! И не переживай! — вклинился в поток моих мыслей Сократ, выгнув спину. — Я тебя в обиду не дам. Во мне чемодан хитрости и два килограмма тигриной свирепости!
— Не смеши, хвостатая часть тебя весит куда больше, — не удержалась я, сжимая кота крепче.
— И что? В данном случае, чем внушительней, тем лучше! — не смутился котяра.
— Хочешь запугать Сатуса своей пушистой попой? Вряд ли он испугается, но возможно удивится. Пока будет удивляться сможем сбежать, — засмеялась я, но быстро остановилась. — Что ты предлагаешь? — переживала я не только за себя, но и за Сократа, и даже за Кана.
— Сначала надо выбраться отсюда! — Сократ заерзал, я расслабила руки и усатый спрыгнул, тяжело приземлившись сразу на все четыре лапы. — Внизу, у харчевни нас будет ждать повозка. На ней присоединимся к торговцам, которые сегодня привезли товар на продажу. С ними покинем Аттеру, а после придумаем, где тебя спрятать и как снять кулон. То, что ты его носишь — само по себе делает тебя мишенью для любого, кому Сатус перешел дорогу.
Я открыла рот, но Сократ перехватил инициативу:
— Сама подумай! Сатус фактически повесил на тебя метку принадлежности ему. А демоны терпеть не могут, когда у них забирают что-то, что они считают своим. Любой, кто захочет сделать принцу гадость, в первую очередь попытается причинить вред тебе. Все, Мира, пора шевелиться! Капюшон накинь, моськой не отсвечивай и кулон при любых условиях прячь.
И он резво помчался вперед.
— Вот это ты припустил! — пропыхтела я, догоняя пушистого.
— А то! — выкрикнул он на бегу. — Я — редкий рысак!
— Ага, редкий, — ворчливо откликнулась я, ускоряясь, — потому что в твоей весовой категории рысаков не бывает.
— Ну, вот, она опять про мой вес! — капризно взвыл Сократ.
— Слышишь, рысак, смотри, подковы не потеряй, — пропыхтев, посоветовала я, бежать в накидке было не удобно.
— Мои подковы всегда при мне!
Так, резвыми сайгаками, мы добрались до подножия холма, завернули за угол, а дальше был длительный забег по городским улицам, так похожим друг на друга. Ставни, светло-коричневые черепичные крыши, узкие дымоходные трубы, теплый чуть розоватый свет, пробивающийся сквозь щели в деревянных дверях и задвижках на окнах. И порой попадающиеся на пути длинные, очень длинные и высокие заборы, через которые было не заглянуть, не перепрыгнуть.
— Аристократия, высший свет, белая кость, — кратко пояснил Сократ, когда я засмотрелась на один из таких заборов.
— Здесь живут родовитые демоны? Вроде Кана, Инсара и остальных?
— Иногда, — кивнул Сократ, гордо вышагивая по плиточной дорожке вдоль глухой стены двухэтажного дома. Мимо степенно процокала лошадь со всадником, чье лицо было скрыто глубоким капюшоном такой же, как у меня накидки. — Это дома них что-то вроде столичных резиденций. Наведываются сюда время от времени, а так, они живут в своих поместьях. Тесно им здесь. Пришли!
И кот споро юркнул в приоткрывшуюся дверь, исчезнув в глубинах местного питейного заведения. Мне же пришлось подождать, пока низкорослый краснощекий взъерошенный мужчина, припадая на одну ногу, справится с дверным проемом, все-таки попав в него. Когда с третьем попытки ему это удалось, и он, осоловело оглянувшись по сторонам, завопил откормленным боровом: «Извозчик!», я проскочила внутрь.
Таверна больше напоминала хлев.
И пахла почти также. Грязными столовыми тряпками, скисшей едой и недельным перегаром. Этот запах не перебивали даже развешенные по потолку охапки сушеных лесных трав и лапника.
Застыв у входа, я начала нервно искать глазами Сократа и едва заметив мелькнувший в углу полосатый хвост, побежала туда.
Кот сидел, деловито угнездившись за низким криво сколоченным столом, подсвеченным тлеющей внутри железного фонаря свечой. И нервно морщил нос.
Я присела рядышком. С одной стороны стол упирался в грязное запыленное окно, а с другой в добротно сложенную дровяную печь от которой исходило приятное тепло. Я потеснее закуталась в плащ, вытянув в сторону печи ноги, рассчитывая, что подол платья просохнет раньше, чем мы отсюда уйдем. Разгуливать в мокрой одежде уже превращалось у меня в привычку. И каким только чудом не болела?
— Сократ, что мы здесь делаем? — тихо спросила я.
Кот в ответ недовольно шикнул.
— Что?
— Мы — ждем, — изрек котяра-интриган, напряженно всматриваясь то в пустоту за стойкой трактирщика, то в окно.
— Паршивое место, — вздохнула я, прислушиваясь к голосам, звучащим в другом конце таверны. Кто там находился я не видела, но из неразборчивых звуков удалось вычленить несколько мужских голосов, изъясняющихся неразборчиво, находясь в состоянии определенной степени алкогольного опьянения.