Багряный декаданс
Шрифт:
— Почему в последнее время мне постоянно достается? — пожаловалась я.
— Потому что ты мозгами не думаешь, — укорил меня парень, чей настрой повоспитывать начал угасать.
Потерев шею, парень вернулся на кровать и сел рядом, поглядев на меня с высоты собственного роста.
— Ты хоть знаешь, куда открыла проход? — спросил он почти дружелюбно.
Я отрицательно дернула головой, рассматривая собственные коленки.
— Я тоже не знаю, — Кан помолчал, оглянувшись на Сатуса, который заворочался во сне. — Пообещай, что одна не будешь даже пытаться открыть проход. Теперь рядом с тобой всегда будет кто-то из нас, поэтому если ты войдешь в межпространство случайно, то без защиты не останешься. Но не смей экспериментировать без подстраховки. Поняла?
Я вяло кивнула.
— Хорошо, — удовлетворенно вздохнул демон.
Я ощутила смену его настроения практически кожей.
Подняла голову…
И, вздрогнув, обожглась о взгляд парня, который замер на моих ногах, свободно лежащих поверх одеяла. Вновь вспомнила, что одета лишь наполовину.
— Красивые ножки…
Пронизывающая потребность прикрыться вспыхнула в голове тревожной лампочкой, но даже пошевелиться показалось невыполнимой задачей.
— Мира…, - растерянно произнес Ферай, скользнув глазами от колен к бедрам, и его мысленное касание было не менее ощутимым, чем если бы оно было физическим. Он будто бы изучал каждую клеточку моей кожи, каждый изгиб, каждое изменение рельефа, так внимательно, словно хотел запомнить, выучить наизусть всю меня.
— Мира, — повторил он, так мягко и нежно, что невольно сбилось дыхание.
Он подался вперед, медленно придвигаясь ближе, словно непреодолимая сила тянула его ко мне. Я чувствовала, как сокращается расстояние между нами, а тяжелый, потерявший резкость, взволнованный взгляд поднимается выше — вдоль по животу, огибая и будто бы поглаживая грудь, выше по шее, пока не достиг глаз. И безмолвное созерцание глаза в глаза будто взорвало тысячи фейерверков в моей голове, а я вдруг в полной мере осознала, каково это — быть желанной. Поняла смысл этого плавящего кожу восхищения и топкого, почти безумного благоговения, будто он вопрошал — у меня, у себя, у этой ночи — откуда я такая взялась?
Точно так же смотрел на меня Тай, но было в его глазах еще что-то, что заставляло ладони холодеть, а сердце — болеть. Рядом с Сатусом всегда сохранялось ощущение надлома, надрыва, потери. Будто у меня отнимали что-то важное. Но если рядом с Сатусом меня окружало чувство трагедии, и я буквально дышала, мыслила этой трагедией, то неожиданно обрушившиеся чувства Кана стали потрясением.
И парень это понял. Он вообще очень многое понимал.
— Я хотел узнать, какое у тебя будет лицо, когда ты обо всем догадаешься, — прохрипел он, срываясь на шепот.
— И какое же? — запинаясь, спросила я.
— Забавное, — побледневшие губы грустно растянулись в улыбке, которая могла и воскресить, и убить. И поднять к небесам, и разбить о землю. — Но ты смотрела на меня. Только на меня. И мне это понравилось.
Прикоснувшись губами к моему лбу, он прошептал:
— Не хочу, чтобы ты замерзла, — его руки натянули на меня одеяло, а после надавили на плечи, вынуждая лечь. Широкая ладонь ласково погладила по голове. — Поспи.
— А ты? — нерешительно выглянула я из-под одеяла, не зная, как мне теперь себя вести с ним. Кан мне нравился, и я бы хотела потерять ту дружбу, которая начала зарождаться между нами. Мне очень нужен был друг.
Он облокотился спиной о стену, вытянул ноги и прикрыл глаза, кажется, ему было трудно на меня смотреть. Сунув руки в карманы форменных брюк, он оставался напряженным, сосредоточенным и погруженным в свои мысли, несмотря на попытку создать иллюзию спокойствия.
Решив, что лучше сейчас не мешать чужой мысленной ревизии, я положила голову на подушку. Не знаю почему, но в присутствии Кана я совершенно не ощущала опасности, а потому, стоило прикрыть глаза, как я моментально провалилась в сон.
Проснулась от дребезжащего звука, который порождал металлический колокол в который с силой били чем-то таким же, металлическим. Распознав в источнике шума старания Бруни, домового духа факультета колдуний, в задачи которого входила ежедневная побудка учениц, я села и потерла глаза.
Дверь распахнулась и в комнату вошел одетый во все черное Шейн.
— Выспалась? — кратко осведомился он. — Вставай. Сегодня с тобой буду я.
— А где Кан и Сатус? — я зевнула, прикрыв рот ладошкой.
— Заняты, — парень был хмур, немногословен и, по всему видно, совсем не рад перспективе провести со мной весь день.
— Прости, — мне стало неудобно.
— За что ты извиняешься? — Шейн заглянул в платяной шкаф и начал выхватывать с полок одежду, кидая её мне на кровать. — Надевай. Пойдем завтракать. Тебе пора взяться за учебу. Первый урок сегодня с мистером Элиотом.
— Хотелось бы сперва умыться, — предупредила я.
— Хорошо, пойдем, — и Шейн направился к двери.
— Эй, погоди! — остановила его я. — Ты что, забыл? Это женский факультет. Вряд ли девушки обрадуются, когда увидят тебя там, где парней не должно быть вовсе.
— Точно, — поморщился демон и подергал себя за ухо. — Что же делать?
— Ты останешься здесь, а я, — пока говорила быстренько натянула на себя юбку, не выбираясь из-под одеяла, — схожу и выполню все утренние процедуры.
— Я не должен оставлять тебя одну, — нахмурился самый младший демон.
— Вряд ли это выполнило, — хмыкнула я. — Есть места, куда я пойду исключительно в одиночестве.
— Ладно, — согласился, наконец, Шейн. — Только быстро.
— Приложу все усилия, — немного поехидничала я, схватила полотенце и выбежала из комнаты.
День мы провели вместе. Позавтракали, а после он проводил меня на занятие. И не просто проводил, но и просидел весь урок рядом, притягивая к себе удивленно-восхищенные взгляды одноклассниц. На самом деле, Шейн своим присутствием буквально сорвал урок, потому что все как одна девушки напрочь позабыли о существовании мистера Элиота и его предмета «Введение в артефакторику», как только через порог вместе со мной переступил ярко выделяющийся своей несколько грубой красотой черноволосый демон.