Бах
Шрифт:
В 1727 году его пригласили в Гамбург — у всех в памяти жило выступление Баха перед стариком Рейнкеном.
Года не прошло, как Бах побывал в Веймаре. После смерти высокомерного герцога наследником его стал Эрнст Август, еще с детства с симпатией относившийся к скрипачу «Красного замка» и виртуозу органисту.
Иногда сопутствовала своему мужу и Анна Магдалена. В феврале 1729 года в Вейсенфельс, потом в Кетен, когда там исполнялась траурная музыка памяти скончавшегося князя Леопольда. С отцом и матерью ездил в Кетен и Фридеман. Семья торопилась возвратиться домой, ведь той весной в Лейпциге были исполнены «Страсти по Матфею», а Фридеман заканчивал школу св. Фомы.
В сентябре 1732 года чета Бахов посетила Кассель. Там Себастьяну предстояло опробовать орган. Надо сказать, что слава его как испытателя органов превышала известность как композитора и приближалась к славе виртуоза исполнителя.
Это был очень напряженный год. Только что семья переехала в перестроенное здание школы; в июне родился Иоганн Христоф Фридрих, спустя два месяца родители потеряли полуторагодовалую дочку Доротею. Можно допустить, что муж не хотел оставлять в удрученном состоянии жену, и, поручив новорожденного кормилице и служанке, они отправились в Кассель.
Немецкий исследователь Шерер в 90-х годах прошлого века отыскал интересный документ. В нем удостоверялось, что прибывший в Кассель лейпцигский капельмейстер испытал находившийся два года в ремонте орган и получил «в подарок» 50 талеров, кроме 26 талеров, выданных ему на путевые расходы. Разъясняется при этом, что, помимо указанных выше вздержек, городской совет Касселя заплатил столько-то талеров на питание господина капельмейстера и его супруги хозяину гостиницы, еще столько-то носильщикам и один талер приставленному гостям на неделю служителю.
Дружескими были многолетние связи семьи Бахов и с Дрезденом. Новейшие исследователи отыскали немало дополнительных данных о том. История «поединка» с французом Маршаном каждый раз вспоминалась в Дрездене, когда Иоганн Себастьян приезжал туда. Шестидесятилетний версальский виртуоз уже потерял былую беглость рук в игре. Отказывало ему в здоровье, а ранней весной 1732 года дойдет до Саксония весть о смерти в Париже Луи Маршана. Сколько уже потерь музыкантов — своих старших современников пережил Иоганн Себастьян!
В столице процветала светская музыка. Это было заметно даже по внешнему виду артистов. Шелк, бархат, кружева; длинные платья с пышными украшениями у певиц; нарядные шелковые камзолы у артистов — пышность костюмов должна была перед знатью, и особливо перед иноземными гостями, свидетельствовать о богатстве и процветании Саксонии.
В Дрездене Бах имел немало доброжелательно к нему относящихся одаренных музыкантов. Он был своим в их среде. Капельмейстер и виртуоз Иоганн Дисмас Зеленка, пожалуй, пользовался прижизненной известностью большей, чем Бах, а как церковный композитор — безусловно. Но Бах, лишенный тщеславия, находился с Зеленкой в приятельских отношениях. Навещал он и семью Алиуса — в доме, что стоял в переулке Вильсдруффер, обычно останавливался лейпцигский гость. В свободные часы, может быть, здесь или у кого-либо из артистов собирался кружок музыкантов.
Под опекой двора, как и прежде, находилась музыка итальянская и французская. Иоганн Себастьян не чуждался ее, но подражание иноземному искусству ради развлечения придворной публики он ставил невысоко, хотя артистизм музыкантов и певцов вызывал его искренние похвалы.
Дружеские отношения Бах поддерживал также с дрезденским музыкальным светилом, автором опер Иоганном Адольфом Гассе. В своей книге Форкель так описывает путешествия Баха в саксонскую столицу: "Бах часто приезжал в Дрезден специально ради оперных спектаклей. В эти поездки он брал с собой обыкновенно своего старшего сына. За несколько дней до отъезда он обращался к нему с шутливым вопросом: «Ну что, Фридеман, не хочешь ли проехаться со мной в Дрезден, послушать там их милые песенки?»
Не лишенная наивности фраза о «песенках» упоминается всеми биографами Баха. Студент юридического факультета, уже мастер-органист, Фридеман вряд ли без улыбки принимал эту шутливо-ироническую реплику отца.
«Песенками» Бах шутливо называл оперу. Возможно, что так оно и было. Однако самого Гассе он не считал легковесным музыкантом. Будучи моложе Себастьяна на четырнадцать лет, Адольф Гассе, родившийся под Гамбургом, уже в юности стал известен в Италии своими операми на текст самого Пьетро Метастазио, тоже молодого тогда поэта и литератора. Позже на текст Метастазио будут писать музыку Глюк, Гайдн, Моцарт и русский композитор Максим Березовский. Ученик Ал. Скарлатти, представитель неаполитанской школы, Гассе быстро стал известен и в лондонском кругу Генделя, и в среде гамбургских музыкантов, и в Вене. Курфюрст Саксонский не ошибся в выборе и сделал Дрезден городом отличной итальянской оперы, которую Гассе возглавлял тут больше тридцати лет.
Свободно и независимо державшийся, светски-обходительный артист, Гассе мало сохранил в себе немецкого даже во внешности. Несколько вздернутый нос под выпуклым лбом, живая по-южному мимика, чувственные губы, полный подбородок. Обладавший недюжинным дарованием, обширными знаниями музыкальной литературы, он, конечно, был рад, вдруг обнаружив в немецком органисте, капельмейстере и композиторе из провинциального все-таки Лейпцига собеседника, который отлично знает творчество итальянских и французских сочинителей музыки.
Украшала оперу жена Гассе — певица-венецианка Фаустина, урожденная Бордони. Ей было тридцать с небольшим. Отличное вокальное образование, незаурядные артистические способности, яркие внешние данные и изящество, воспитанное на сцене, быстро выдвинули ее в оперном искусстве. В свое время ей довелось участвовать в триумфе генделевской оперной музыки, теперь она познакомилась с Бахом. Единственная артистка, близко знавшая двух величайших творцов немецкой музыки.
Достоверно известно, что 13 сентября 1731 года Бах, очевидно с Фридеманом, слушал в зале Дрезденской королевской оперы премьеру — оперу Гассе «Клеофида». Фридеман, надо полагать, с большей любознательностью воспринял «дрезденские песенки». Но и Бах-отец по достоинству оценил модную итальянскую музыку, особенно фаустина в главной роли была хороша. Что ж, они знают дело, эти Гассе. И хорошая школа. И оркестр хорош. Браво!
На следующий день, не мешкая, друзья устроили выступление гостя. Бах дал концерт на знаменитом органе Готфрида Зильбермана в церкви св. Софии.
Это был день большого успеха. Поэт Киттель-Микрандер, слушатель концерта Баха, посвятил стихи лейпцигскому органисту, они были напечатаны в дрезденской газете. В духе галантной поэзии стихотворец назвал искусство маэстро более прекрасным, нежели журчанье очаровательного ручья среди девственных кустов и скал. Поэт вспоминает Орфея: когда Орфей трогал струны своей лютни, дикие звери из леса сбегались на ее звуки, но искусство Баха он вправе признать более высоким, ибо весь мир готов дивиться ему...