Баландин - От Николы Теслы до Большого Взрыва. Научные мифы
Шрифт:
Вот откуда берут начало идеи, которые значительно позже (вслед за математиком Риманом, исследователем неевклидовых пространств) подхватили Эйнштейн и другие ученые в начале XX века.
...Макс Борн в книге «Эйнштейновская теория относительности» (1920) популярно рассказал о переходе от «ньютоновской» модели мира к «эйнштейновской». Правда, как видно из текста, эти «именные» названия сомнительны. Обе модели создавались усилиями многих ученых. Можно было бы упомянуть в первом случае по меньшей мере Коперника, Кеплера и Гука, во втором — Максвелла, Лоренца, Пуанкаре, Минковского, Бора...
Упомянутая книга поучительна. Она показывает
И еще: говоря о «системах мира», автор имеет в виду осмысление формальных моделей: классической механической и современной, условно говоря, квантово-механической. Речь идет о системах мертвых тел мироздания. Обе модели не предполагают жизни и разума, не обращают внимания на земную природу, на человека разумного как частицу и создание этого мира, созданного с помощью математических абстракций и формул физики на основе хитроумных экспериментов.
Занятно, что опровергнутое Эйнштейном абсолютное время (что признало мировое научное сообщество) вскоре вполне естественно обрело себе прочное место в науках о Земле как абсолютная геохронология, показывающая возраст объекта в годах. Затем, причем на основе ОТО Эйнштейна, возникло понятие абсолютного возраста Вселенной!
На столь странное обстоятельство ученые и философы не обратили должного внимания. А оно свидетельствует о каком-то несоответствии теоретических построений СТО и ОТО с действительностью. Хотя надо признать, что построены они с большим искусством, в ряде случаев получили подтверждение и, что более важно, не были опровергнуты в экспериментах и наблюдениях за реальными объектами.
Но ведь и от действительности никуда не деться! Время всего видимого нами мира и нашей родной планеты можно исчислять в годах или световых скоростях (они выражают единство пространства-времени, как всякая скорость, показывающая отношение пройденного расстояния за единицу времени). Но если все на свете, включая нашу жизнь, можно измерять в одних и тех же единицах времени, оно и есть абсолютное.
Как представитель естествознания — геолог — отдаю предпочтение реальности. Она интересовала Альберта Эйнштейна лишь в аспекте теорий и экспериментов физики, наблюдений астрономов. Когда он был студентом, то на геологической экскурсии, наблюдая слои горных пород, стоящие вертикально, заметил: а мне какое дело? Не потому ли он не обращал внимания на реальные земные объекты и явления? Но разве допустимо вне их строить общую теорию Мироздания?
Судя по всему, окончательно расправиться с абсолютным временем сторонникам СТО и ОТО не удалось. Почему? То ли оно существует, то ли имеет какой-то не предусмотренный этими теориями образ, то ли вообще времени нет, и это лишь продукт нашего воображения. А может быть, великолепные конструкции специальной и общей теории относительности — творения ума, подобно мифам, имеющие лишь относительную связь с природой?
Многоликий Хронос
Жаль навеки прощаться с величественным и загадочным абсолютным временем. О нем пишут, но никто его не видел и не увидит никогда. Перед ним бессильны новейшие приборы. Его присутствие предполагается повсюду, но, быть может, его и нет нигде.
Образ этого главного действующего теории относительности лица (реального или мнимого) есть смысл обдумать, прежде чем обратиться непосредственно к концепции Эйнштейна.
...Что же это такое — время? Не условное схематизированное научное понятие, обозначаемое символом t, а некое всеобщее качество материального мира (а может быть, и мира духовного? всех вообразимых миров? или только нашего неизбежно ограниченного сознания?).
Крупнейшие мыслители разных стран и народов пытались постичь суть времени. Было бы по меньшей мере наивно полагать, будто мы сейчас наконец-то придем к окончательному ответу, выраженному в виде формулы, схемы или какого-либо постулата. Но все-таки следует попытаться понять, как представляли время и как эти представления менялись со временем.
В древнейших мифах первобытных народов нет упоминания о боге или духе времени; в соответствующих языках вообще отсутствует слово «время». Более поздние мифологии отводят божеству времени почетное место в сонме богов и считают его появление важным событием. Однако этот древний образ времени — неизменный, стоящий в ряду олицетворенных реалий (Солнце, Земля, Океан), — ничем не напоминает изменчивое, текучее время, запечатленное в нашем сознании.
Более 2,5 тысячелетия назад в «Упанишадах», религиозно-философских мифах и поучениях Древней Индии, мудро сказано:
От времени проистекают существа, и от времени они достигают роста,
И во времени они исчезают. Время — воплощенное и не воплощенное...
Это воплощенное время — великий океан творений.
Так высказана мысль, легко воспринимаемая с позиций здравого смысла, то есть нашего личного опыта, не отягощенного формальными научными премудростями.
Одно из воплощений греческого Хроноса — римский бог Янус, смотрит одновременно и в прошлое, и в будущее. А находится в настоящем. Таково отражение в искусстве и мифологии триединства времени, каким его привычно воспринимает человек.
Янус сначала был богом Солнца и света, почитался покровителем всех начал; его имя сохраняет первый месяц года. Этруски часто изображали его четырехликим. Нередко обе его головы изображали одинаковыми, так что Янус, по-видимому, связывался с повторными движениями — круговоротами времен года (был богом начала того конца, которым оканчивается начало, говоря словами Козьмы Пруткова). Позже одно его лицо стало молодым, а другое старым. На облике бога отразилось неотвратимое движение времени. Подобные превращения образа времени в сознании людей очень характерны.
Античные философские школы внесли разнообразие в толкования сущности времени. Пифагорейцы, верные заветам «божественной геометрии», предполагали время сферой, объемлющей все сущее (идея близка к современной концепции единства пространства-времени). Софисты признавали время не сущностью, а продуктом мысли или мерой. Демокрит, выдвигая тезис о безначальности и бесконечности времени, называл его продуктом воображения, вызванным наблюдением за сменой дня и ночи. Платон предполагал, что воплощение вечности — «образ бессмертных богов», а свойство это невозможно сообщить существу рожденному; и потому появился «некоторый подвижный образ вечности», который «назвали мы временем» и выражаем в числе.