Балаустион
Шрифт:
– Но ведь судьба может представить и другой удобный случай, – неуверенно попытался возразить юноша.
– По-настоящему звездный миг бывает лишь однажды, – отрезал Никистрат. – Поверь моему жизненному опыту – дождаться повторного благоприятного стечения обстоятельств столь же трудно, как с закрытыми глазами выбрать один белый шарик из тысячи черных.
Леонтиск не нашелся, что сказать, и промолчал. После минутной паузы отец продолжал:
– Я говорю все это не из желания пофилософствовать и не из старческого маразма, как ты, возможно подумал. Просто, дорогой
– Вот как? – чувствуя себя обязанным продемонстрировать, что понимает важность сказанного, Леонтиск поставил обе ноги на пол и принял более приличную позу.
– Именно так. Хочу повторить: от того, используешь ты этот шанс или нет, зависит вся твоя дальнейшая жизнь. Да и моя, если уж на то пошло.
– Великие боги, да в чем суть дела? – не выдержал юноша. – О чем ты говоришь, отец?
Никистрат, испытующе глядя на него, помолчал.
– Леонтиск, – наконец, начал он, – некие очень влиятельные люди намереваются поручить тебе задание. Крайне ответственное и важное, результат которого повлияет, возможно, на судьбу всей Греции.
Глаза юноши еще больше расширились от удивления.
– А почему мне? – только и смог выдавить он первое, что пришло на ум.
– Большое значение имеет твое близкое знакомство с Пирром, сыном … э-э… бывшего спартанского царя.
– Я не просто знаком с ним, а служу у Пирра Эврипонтида, – с гордостью сказал Леонтиск.
– Да, да, конечно. Кроме того, тебя знают как честного и смышленого юношу, ну а помимо всего прочего, ты мой сын.
– Я с каждым твоим словом, отец, серьезно вырастаю в собственных глазах. Но в чем же суть этого задания, которое настолько важно, что способно изменить всю мою жизнь? И кто эти очень влиятельные, как ты выразился, люди?
Стратег чуть помедлил.
– Свое сообщество они предпочитают по-скромному именовать альянсом. Не стану называть тебе имен, Леонтиск, но поверь мне, твоему отцу, – это действительно очень значительные люди, привилегированная верхушка эллинской аристократии и первые из богачей. Плюс, кроме того, заинтересованные лица, тоже ранга совсем не низкого, представляющие интересы великих держав. Это те, кто действительно способен дать тебе блестящую карьеру, должности, богатство и все, что так мило любому честолюбивому сердцу. Если, конечно, ты хорошо справишься с заданием. Обретение собственной значимости, запомни, – это искусство дружить с сильными.
Никистрат снова сделал паузу. Леонтиск продолжал вопросительно смотреть на отца. Откуда-то из женской половины доносилось заглушенное дверьми и стенами женское пение.
– Ты ждешь, когда я, наконец, перейду к делу?
Леонтиск молча кивнул. Никистрат прокашлялся, еще раз глянул на сына, и начал речь, явно заготовленную заранее.
– Все мы слышали о том, какие успехи делает Пирр Эврипонтид – он с каждым днем все популярнее как у народа, так и среди лакедемонских магистратов. Дело идет, насколько я понимаю, к возвращению Павсания из изгнания?
– Вот именно! –
– О, разумеется. Возвращение Павсания на спартанский трон существенно изменит ситуацию в Пелопоннесе и Греции. Лидеры альянса считают эти перемены необходимыми и желают помочь царю Павсанию. О, тайно, разумеется. Ты ведь уже не зеленый юнец и понимаешь, о каком противостоянии идет речь?
– Конечно, отец! Римляне…
– Ш-ш, не говори ничего вслух. – Никистрат поднял ладонь к губам. Леонтиск энергично затряс головой. Его распирало от гордости: он привезет Эврипонтидам поддержку, о которой они и не мечтали!
– Возможности людей, входящих в альянс, трудно переоценить, – продолжал Никистрат после короткой паузы, – как и пользу, которую твои друзья Эврипонтиды могли бы извлечь из дружбы с ними. Разумеется, если сторонам удастся договориться о взаимном сотрудничестве.
– Гм, я уверен… – поежился Леонтиск.
– Для того чтобы обсудить возможность и условия сотрудничества, в Спарту отправляется доверенный посол альянса. Общеизвестно, что Эврипонтиды не любят чужаков и не доверяют им. Именно для преодоления этого барьера и понадобился ты, сын мой. Это и есть тот самый момент удачи, о котором мы говорили, благоприятнейшая возможность сделать так, чтобы тебя заметили, блестяще выполнить поручение и заслужить дружбу и покровительство больших людей. Ты должен будешь представить посла альянса Пирру Эврипонтиду и поручиться за этого человека так, как перед тобой ручаюсь за него я. Ты доверяешь своему родителю, Леонтиск? – губы Никистрата раздвинулись в легкой улыбке.
– О, отец! Конечно! Я с удовольствием исполню это поручение, тем более что дело выглядит весьма полезным для Эврипонтидов, на мой взгляд. Впрочем, наследник сам разберется, принять ему предложение этого самого альянса или нет. А где и когда я должен встретиться с послом?
– Об этом – чуть позже, а сейчас мне нужно удалиться, сын. – Стратег со вздохом удовлетворения хлопнул себя по коленям и поднялся с места. – Я должен сообщить нашему гостю о твоем согласии взяться за дело. Ты заметил, кто почтил присутствием наш дом?
– Э, нет, честно говоря, – покрутил головой молодой воин. – Полагаю, один из членов альянса?
– И по совместительству верховный архонт Афинского государства Демолай из дома Кимонидов, – веско проговорил Никистрат, с удовольствием наблюдая, как при этом имени изменяется лицо сына. – Я полагаю, архонту будет приятно узнать, что ты оказался достойным юношей, и он будет склонен простить обиду, нанесенную тобой его дому.
– Проклятье, – пробормотал Леонтиск, на самом деле испытывавший целую гамму противоречивых чувств. С домом Кимонидов его связывали не самые приятные воспоминания.