Балканы. Дракула
Шрифт:
— Поколь?! Мерзкий упырь?! Мой сын Влад?!?!
Дракула вскочил, едва не перевернув огромный тяжелый стол. Покатились по столешнице бокалы и графины, расплескивая вино, падая на пол и разбиваясь со звоном. Тункай Парс сидел, потупившись и не смея поднять глаза на беснующегося князя.
— За что Господь послал мне это?! — кричал князь, воздев руки к небу. — То, с чем я боролся столько лет, что противно моему взору и разуму! И вот мой сын, моя надежда, — часть этого?! Но даже если наш христианский Бог не властен в стенах мусульманского Адрианополя — куда же смотрел твой Аллах,
Тункай Парс молчал по-прежнему, глядя на разлетевшиеся по камню осколки стекла. Князь выхватил из ножен саблю, которой совсем недавно снес голову собаке, и с размаху полоснул ею поперек стола. Старое дерево расселось под ужасающим ударом, но и сталь не выдержала — в руке у Влада Дракула осталась лишь рукоять с обломком лезвия.
Посланник не выдержал и упал на колени, ожидая, что беснующийся князь размозжит ему голову кулаком. Но Влад неожиданно тоже встал на колени напротив Тункая и, схватив его за плечи, горячо спросил:
— Что ты еще знаешь?! Рассказывай все, ничего не скрывай! Я обещаю, ты покинешь мой дом целым и невредимым, какие бы жуткие вещи ты ни поведал. Пойми, я был готов потерять сына, если бы его лишили жизни при помощи яда, клинка или стрелы. Но чтобы вот так... Пить человеческую кровь — это грех перед лицом твоего Аллаха?
— Страшный грех, — кивнул Тункай Парс.
— У вас есть поколи? Упыри?
— Я не знаю, о чем ты говоришь, господин, но я слышал о разновидности джиннов, которых называют гулями. Они живут в пустыне вдоль дорог и охотятся на путников, убивают, а затем пожирают их. Еще гули крадут детей, пьют кровь, воруют монеты, грабят могилы и поедают трупы...
— Ты видел такую тварь, посланник?
— Я — нет, но мой отец Йылдырай как-то убил двоих в горах, когда они напали на него и его спутника. Я видел трупы, которые истаяли с первыми лучами солнца, оставив после себя только вонючий пепел.
— Так что же творится в Османской империи, если в султанском дворце в Эдирне христианина, сына князя силой богопротивной магии могут обратить в такое существо? И что мне теперь делать, посланник? Как бы ты поступил на моем месте, скажи?!
Тункай Парс нерешительно произнес:
— Я не знаю, господин. И молю Аллаха, чтобы мне не пришлось задумываться об этом, говоря про моего сына...
— Ты не лжешь, — горько улыбнулся Влад Дракул и поднялся с колен. — Не лжешь, посланник... Ты смелый человек. Не каждый, кто знает меня, осмелился бы явиться в мой дом с такими вестями.
— Я выполнял приказ моего господина Мехмеда. Если мне суждено принять смерть — так тому и быть.
— Что еще приказал тебе Мехмед?
— Ждать твоих указаний, господин, и выполнить все, что ты велишь. А еще он клянется, что в случившемся нет его вины, что он всегда был другом Влада.
Тункай Парс выжидающе взглянул на Влада.
Князь стоял среди произведенных им разрушений. Он прекрасно понимал, что может велеть схватить посланника и содрать с него кожу живьем, засыпав затем солью или облив уксусом. Посадить на кол или милостиво отрубить голову, ведь Тункай Парс, по сути, ни в чем не виноват, так для чего мучить безвинного? Лучше убить сразу... Но Влад
— Хотя бы с Раду, надеюсь, все в порядке?
— Ваш второй сын чувствовал себя прекрасно, когда я уезжал, господин. Он опечален пропажей брата, но в остальном все хорошо...
— Вернемся же к Владу. У Мехмеда есть хотя бы подозрения? Есть на примете кто-то, кто мог похитить княжича?
— Да, в Адрианополе живет один перс, Синбэд... — Посланник замялся. — Он... Он ученый человек, занимается алхимией, и... И его побаивается сам султан.
— Вот как. Странно устроено все у вас, османов... В моих владениях все — ты слышишь, посланник? Все! — боятся меня, а я никого не боюсь! Да сядь ты уже! — С этими словами князь схватил Тункая Парса за плечо и рывком поднял с колен, потом пихнул на стул. — Перс, говоришь... А нет ли у него в услужении дрянного карлика с лысой башкой, которого зовут Мехрдад?
— Синбэду служат многие странные люди, — развел руками посланник. — В его башню войти не может никто, пока Синбэд сам того не пожелает. Когда пропал твой сын, мой господин Мехмед просил великого визиря обыскать башню сверху донизу. Почтенный Чандарлы Халиль Паша позволил это сделать, и я сам принимал участие в поисках, но мы не обнаружили никаких следов княжича.
— Надо думать, эта сволочь прячет его где-то в подземельях...
— Да, в башне может быть скрыто множество потайных помещений. Но мы обыскали все, что только могли. Еще раз скажу, что ты волен поступить со мной, как тебе заблагорассудится, господин.
— Я так и сделаю! — грозно сказал Влад, глядя прямо в глаза посланнику.
Тункай Парс смиренно ждал.
— Возвращайся обратно в Адрианополь, — буркнул князь, отворачиваясь. — Скажи моим людям, что я велел тебя накормить и дать все необходимые припасы на дорогу, а также охрану до границы. Мехмеду передай, что я вскоре пришлю письмо его отцу. И если вдруг будут новости о... о моем сыне...
— Мы тут же пошлем гонца, господин, — закончил за князя Тункай Парс. — На самом быстром коне, какой найдется в султанских конюшнях.
Пятясь и кланяясь, Тункай Парс покинул обеденный зал, и только когда дверь за ним закрылась, Влад Второй Дракул снова дал волю своему горю и гневу. Слуги слышали, как билась посуда, трещала мебель, а из горла князя вырывались бессвязные вопли. Старый кастелян покачал головой и сказал сам себе:
— Как бы не пришлось посылать за лекарем...
4
Но за лекарем посылать не пришлось.
К следующему полудню князь Влад уже рубился во дворе замка со своими гайдуками на тренировочных мечах. Правда, вчерашняя вспышка гнева изрядно лишила его сил, и теперь князь то и дело прерывал учебный бой, подбадривая себя вином из большой баклаги. Иногда он посматривал на синее, без единого облачка, небо, потому что еще вчера отправил с весточкой голубя и теперь ждал ответа. Князь понимал, что птица не успеет обернуться в два конца так быстро, но время слишком уж тянулось.