Баллада о королеве драконов
Шрифт:
А в центре, на холодной земле, лежали белые остовы огромных костей.
– Ну, здравствуй, – сказал он тихо. Но затем горло сдавило, и он не смог продолжить.
Столько лет прошло, но мужчина чувствовал, что находиться здесь все еще тяжело. Не было тоски или боли, но было волнение, странное щемящее чувство в груди, от которого хотелось избавиться как можно скорее. И Вайлар принялся за дело, чтобы вновь покинуть это место.
Долго искать не пришлось. На большой реберной кости в самом центре сияли капли крови. Он видел их сквозь тьму и чувствовал запах, несмотря на то, что крови было мало и она давно потеряла всю влагу. Как она просочилась
Комендант крепости-тюрьмы имел некоторые догадки по этому поводу. И теперь больше всего на свете он боялся, что они окажутся правдой.
Глава 7. Столовая
Забавно, но когда все заключенные разошлись по камерам под присмотром всего четырех охранников, я задалась мыслью: «Неужели эта четверка тюремщиков так хороша, что способна сдержать натиск нескольких сотен преступников? А если начнется бунт?»
С другой стороны, я опасалась, что мои размышления вызваны банальным отсутствием знаний об устройстве тюрьмы. Двери в камеры здесь закрывались с помощью магии, стоило заключенным войти внутрь и коснуться стены, на которой были изображены отпечатки ладоней. Как сказала мне Изарель, если кто-то не выполнит этого ритуала после окончания прогулки, зазвонит сирена. И очень быстро нарушитель будет найден. По браслетам.
Я потерла запястья, на которых с удобством расположились металлические напульсники. Точно моего размера. Закрыла глаза и незаметно для себя улыбнулась. Передо мной всплыло грубое мужественное лицо коменданта Чертога Ночи. Я вспомнила его стальные пронзительные глаза, которые будто видят насквозь, и мурашки пробежали по спине.
– Значит, по этим браслетам Вайлар может отследить каждого из нас? – произнесла я вслух вопрос, который был скорее риторическим. Но моя соседка поспешила ответить. Она вообще теперь смотрела на меня совсем иначе, не так, как прежде. Исчезло из взгляда презрение, исчезла насмешка.
– У нас не принято звать коменданта по имени, – ответила она тоном, словно взяла на себя почетную роль моего учителя. – Только фамилия. И да, может. Говорят, что глава создает эти браслеты сам. Из черного золота, которое покупает на собственные деньги. А потому их секрет известен только ему. Вот почему Чертог Ночи – единственная во всем княжестве тюрьма, в которой такие мягкие правила. Из-за браслетов сбежать невозможно.
– Черное золото? – не поверила я своим ушам. – Значит, я не ошиблась!
Я коснулась пальцами теплого металла. Он был гладким на ощупь и казался почти живым. Словно это он грел меня, а не я его.
– Да, все сперва удивляются, – ухмыльнулась Изи. – Но только этот металл якобы обладает какими-то там свойствами, необходимыми для создания браслетов. Из-за этих штуковин наш побег переходит в область фантастики. По ним нас можно мгновенно обнаружить, где бы мы ни находились.
– И он покупает золото на свои деньги?
Изарель кивнула.
– Завидный женишок наш комендант, да?
– Похоже, он – великий маг, – сказала я снова скорее сама себе.
Но соседка и тут поторопилась ответить:
– А ты еще сомневалась? – Глаза заключенной поднялись к потолку, и в них мелькнуло восхищение. – Таких больше нет. Жаль, мой муженек никогда с ним не встречался, может, понял бы, что значит настоящий мужик.
Я бросила на женщину изучающий взгляд. Да, пожалуй, мне интересна ее история. Но сейчас у меня в голове было слишком много мыслей, которые следовало тщательно обдумать. Мне больше не хотелось, как прежде, просто плыть по течению. Не хотелось быть серой мышью, простой преступницей в тюрьме, из которой можно сбежать только в стальной урне в виде праха. И, если я хочу наконец взять в руки свою жизнь, я должна придумать план действий. Я не позволю себе высохнуть здесь и уж тем более не позволю скормить себя монстрам Дикого леса. А значит, я должна найти способ, как выбраться отсюда и вернуть себе свою жизнь.
В этот момент дверь в камеру открылась, впуская внутрь одного из охранников. Следом за ним шла невысокая женщина лет пятидесяти, неся в руках проглаженные тряпки.
– Здесь постельное белье, – сказала она, бросив на меня мимолетный любопытный взгляд, – а это твоя форма.
На кровать упал аккуратно сложенный набор грязно-болотного цвета. Как и у остальных заключенных. Ну, вот теперь я наконец стану как все. Ужасно.
– Благодарю, – спокойно ответила я.
Женщина еще раз посмотрела на меня и вышла. Охранник закрыл дверь.
– Эту кумушку зовут Маис, – сказала Изарель, будто выплюнула. – Неплохая тетка. Довольно страшненькая, но острая на язык, как ржавый перочинный ножик.
Спустя некоторое время раздался характерный звонок.
– Что это? – спросила я удивленно, уже переодетая и лежащая на заправленной кровати.
– Это ужин, – с довольным видом ответила женщина и бодро соскочила со своей койки. В ту же секунду двери камеры открылись, предоставив нам определенную иллюзию свободы.
– Мы должны сами идти за ним? – уточнила я у соседки.
– А ты думаешь, тебе на подносике с серебряной каемочкой все принесут? – хохотнула Изарель, но вдруг странно посмотрела на меня и, хмыкнув, замолчала. Неужели она меня опасалась? – Да. Чефаним мы в общей столовой. Пойдем, а то еще мимо входа проскочишь…
И, собравшись неким подобием строя, мы вместе с другими заключенными вышли из корпуса крепости. Я оглядывалась по сторонам и все никак не могла поверить, что при таком малом количестве надзирателей в тюрьме сохраняется настолько четкий порядок. Люди шли сами, никто не подгонял, никто не останавливал. Но не было толкучки, не было бестолкового шатания или прочего нарушения режима.
Одно из невысоких зданий крепости оказалось столовой. Длинные столы, вытянувшиеся вдоль стен, стояли в ожидании заключенных. Каждый из нас брал поднос, несколько мисок и выстраивался в очередь за тюремной баландой. Я внутренне поморщилась, готовая обнаружить у себя в тарелке что угодно, только не нормальную еду.
– Что, белоручка, не по нутру тебе казематные харчи? – раздалось сзади. Я повернула голову, готовая увидеть какую-нибудь неприглядную особу, всем видом напоминающую рыночную торговку. И сильно удивилась. Голос принадлежал молодой девушке, не больше двадцати шести лет, снежной блондинке, лицо которой показалось мне знакомым. Кажется, я уже видела ее на площади во время тренировочного боя с комендантом. Так и есть: черная форма, витые наручни, самоуверенный взгляд. Она сидела за отдельным столом, вместе с десятком заключенных, одетых в точно такую же форму. Все они сейчас внимательно глядели в мою сторону, ожидая реакции.