Баллады о Боре-Робингуде
Шрифт:
– Чепуха, – обрывает телевизионщика Робингуд. – Какой я вам, на хрен, русский? Я – советский!
– Как так? – обескураживается инервьюер.
– Опоздал родиться, – разводит руками Робин. – А может – поспешил…
Застывший чуть поодаль пыльнолицый «эксперт по кризисным ситуациям» облегченно переводит дух. Бенефициант держится спокойно, за словом в карман не лезет, ну а уж чего из наболтанного им мы выпустим в эфир – там видно будет: было б из чего выбирать… Но интересно: зачем он решил под братка работать – ему это совершенно
– А правду говорят, что если опубликовать сухой документальный отчет о ваших операциях, выйдет круче чем любой российский боевик?
– Понятия не имею: я российские боевики не читаю и не смотрю.
– Как, совсем?!
– Совсем. «Российский боевик» – это, извините, диагноз… Нет, я, конечно, за то, чтоб поддерживать отечественного товаропроизводителя – но так далеко мой патриотизм не заходит.
«Неплохо… это, пожалуй, оставим».
– А можно нескромный вопрос?
– Валяйте!
– Почему вы в таком странном наряде?
– Это я так позиционируюсь.
– Как-как? Позиционируетесь – в качестве кого?
– В качестве бизнесмена, ясный пень! А чё, не видно?
– А можно тогда пару слов о вашем бизнесе?
– Запросто. Я вот тут давеча фирму организовал – «Белая рука» называется… ну, знаете небось наш фирменный знак – сейчас по телевизору бесперечь нашу рекламу крутят, – и с этими словами Робингуд демонстрирует извлеченный из нагрудного кармана автомобильный стикер – черный круг с растопыренной белой пятерней…
«О, идиот! – мысленно хватается за голову пыльнолицый. – Ведь сказано ему было – «аккуратно намекнуть», и даже примерные заготовки дали… А чтоб впрямую поминать «Белую руку» – просто запретили! Что ж это он делает, а?.. Похоже, и вправду страхуется – как бы его не отодвинули в сторонку от детища…»
– И только-только мы раскрутились, – продолжает меж тем «бизнесмен», – как пожалте: наезд! Перепиши типа фирму на нас, а сам иди в менеджеры на зарплате – не, ты вникни, братан! Ну, мы культурно им так, типа – «А можно глянуть, кто за вами?» «Можно, – говорят. – Государство российское – слыхал про такую группировку?» Не, ты понял – кому фирма наша приглянулась?
«Ах ты!.. Что ж ты затеял, гад?»
– Ну да мы-то тоже – в терпилах ходить непривыкши! Для начала зовем адвокатов – и здешних, и тамошних, из «Салливен энд Кромвель», не хрен собачий, – и все оформляем чин-чином: название фирмы, товарный знак, – с этими словами Робингуд помовает извлеченными из внутреннего кармана нотариальными бумагами с фундаментальными лиловыми печатями, – так что теперь «Белая рука» со всеми делами – это наша… как бишь ее? – а, ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ, во! Копирайт там, все дела… В любом суде – вплоть до международного.
«Ну, остряк, ты у меня сейчас раскинешь мозгами – по паркету!..»
– Ладно, говорим им, это все хорошо – насчет международного суда, но вот чисто конкретно: нашлись уже козлы – работают под нашу фирму, на Садовнической, для примера; чего делать с ними? «Ну, говорят, – подавайте в суд, пиратская копия, все законы на вашей стороне…» – «А поможет?» – «Ежели честно – ни хрена не поможет: в России свою интеллектуальную собственность защищать по суду – дело дохлое» – «А ежели не по закону, а по понятиям?» – «Ну, это другое дело: забейте стрелку, выходите на прямой базар…» Короче – я затем сюда и явился: типа стрелка у нас тут с Государством…
В зале стоит мертвая тишина; все взоры прикованы к атаману, так что даже появление из противоположных дверей Его Президентского Величества со свитой где-то с полминуты остается незамеченным. Робингуд теперь прямо адресуется к противоположному концу зала:
– В общем так: «Белая рука» – наша, по любому закону наша; хотите ее отсудить – флаг вам в руки, встретимся в Гааге. Завалить меня вы, понятно, можете – но унаследовать фирму все равно не унаследуете. А ежели какой козел станет копирайт наш нарушать – вроде как намедни на Садовнической – пускай попомнит классику: «Если история чему и учит, так только тому, что убить можно кого угодно ». Благодарю за внимание, у меня все. Типа Dixi…
С этими словами Робингуд поворачивается (через левое плечо) и направляется к выходу из зала – где и сталкивается с преградившим ему дорогу пыльнолицым.
– Ну и дурак же ты, – грустно качает головою «эксперт по кризисным ситуациям», – натуральный ТОВАРИЩ МАЙОР из анекдотов!.. Да неужто ты и вправду вообразил, будто эта телетрансляция выйдет куда-то наружу?.. – а по прошествии пары секунд, глядя в спину миновавшего его, как пустое место, Робингуда, раздраженно бросает в переговорник:
– Ну не прямо же тут! Пускай наружу выйдет…
89
Вид с высоты на совершенно вымерший юго-западный угол Кремля, примыкающий к Боровицкой и Водовзводной башням. Идущая вдоль фасада Оружейной палаты к Боровицким воротам фигурка в ярком малиновом пиджаке стремительно увеличивается в размерах (наезд трансфокатора) – трижды подряд, с разных ракурсов. Параллельно идет перекличка в эфире под слабое шуршание помех:
– Седьмой – Второму: цель вижу.
– Четвертый – Второму: цель вижу.
– Пятый – Второму: цель вижу…
Робингуд останавливается, обводит взором кремлевскую панораму: похоже, прикидывает, где бы он сам расставил тут снайперов. Потом его осеняет внезапная мысль; достав из кармана стикер – эмблему «Белой руки», он отдирает восковку, защищающую липкую поверхность, и приклеивает черный круг напротив сердца, к нагрудному карману пиджака – точь-в-точь как клубную эмблему. Губы его при этом шевелятся, так что умей наблюдатели «читать по губам», они наверняка разобрали бы: «Валяйте, ребята, – чтоб вам сподручней целиться!»