Баллады о Боре-Робингуде
Шрифт:
– Да вы, Александр Васильевич, никак, антиглобалист?! – изумляется Чип.
– А то! Всенепременно выезжаю на «глобальные форумы» покидаться тухлыми авокадами в лидеров G-7…
– Интересно, а это правда, будто все эти антиглобалистские хеппининги – с битьем витрин и лозунгами, побуквенно намалеванными на голых жопах, – впрямую оплачены самой же «семеркой»? Чтоб, значит, любому серьезному, вменяемому человеку «антиглобалистом» и назваться-то стало неприлично…
– Эх, Алеша, до чего ж у нас все любят игры в конспирологию… «Мировой заговор», «мировое правительство»… С этим всем – пожалуйста, к терапевту!
– Так
– Заговор – это когда начитавшиеся Руссо с Вольтером кавалергарды выводят на площадь неграмотных солдатиков «за императора Константина и жену его Конституцию». Или когда члены Политбюро по ходу своего толковища вдруг наваливаются всей гопой на министра Госбезопасности, разбивают ему прямо на роже пенсню, а потом быстренько расстреливают как английского шпиона… Вот глобальных заговоров – тех и вправду нет, да и быть не может. Глобальные процессы – они ведь задаются экономической географией и социологией, тут «ничего личного». А заговор – это прежде всего проект … понимаешь, что я имею в виду?
– Кажется, да. Проект суть нечто искусственно сконструированное, он призван как раз нарушить естественный ход вещей…
– Именно так! Поэтому заговор – это всегда игра черными. Во всех смыслах.
– И этот наш «Гранитный» заговор, – Чип кивает на раскрытый ноутбук, – тоже?
– Разумеется. Нам противостоит не какое-нибудь там «гомеостатическое мироздание» и даже не «Мировая Закулиса», а – люди. Чисто конкретные люди. Достаточно могущественные, чтобы завладеть ядерной ракетой, но уж никак не всемогущие. И не всеведущие. Так что если мы не сумеем их одолеть – это будет наша вина, поскольку к числу нерешаемых задача не относится…
Тут дверь распахивается, и в помещение впархивает Ёлка; девушка экипирована в милицейскую кожанку и серый форменный берет, с которых только что не течет – за стенами «Шервуда», похоже, бушует настоящий ливень. Пока Чип с Ёлкой щебечут в объятиях друг друга, Подполковник успевает обменяться парой фраз с возникшим следом на пороге вольным стрелком в такой же вымокшей милицейской форме.
– Добро пожаловать, Елена! Рад видеть вас в добром здравии.
– Александр Васильевич, дорогой!.. – красавица сама обнимает седого джентльмена, церемонно склонившегося было над ее рукой, и, в свой черед, целует его в висок – целомудренно и нежно.
– Кстати, этот ваш судеб посланник, – тут она кивает в сторону двери, за которой уже исчез давешний боец, – выдернул меня прямо из постели, не фигурально, а вполне натурально… – с этими словами девушка, адресовав Подполковнику невиннейшую улыбку, небрежно расстегивает молнию, демонстрируя, что под форменной кожанкой у нее – ну не то, чтоб вовсе ничего, но близко к тому… – Даже одеться-собраться не дали – «в темпе, в темпе, мэм, к окнам не подходить и света не зажигать…»; так оно и задумано?
– В такого рода делах, Елена, лишних предосторожностей не бывает. И хоть по всем моим прикидкам вы с Алексеем ни в каких наших здешних делах никаким боком не засвечены, но… Короче, всем нам будет спокойнее, если вы на недельку отправитесь погреться на Сейшельских пляжах – и незамедлительно. Проблема в том, что из всех наших окон через границу поручиться сейчас можно
– Та-ак… Интересное кино! Это кому же это «всем нам» «будет спокойнее»? И тебе тоже, my sweety? – насмешливо интересуется она у рассеянно застывшего в отдалении Чипа.
– Да я, Ёлк, уже влез в эту историю так, что обратного хода нету. Езжай-ка ты пока одна… а я тебя после догоню.
– Та-ак… – повторяет она, но теперь тон ее обретает отчетливые черты штормового предупреждения. – Где-то даже начинаешь понимать придурошных западных феминисток… Ладно, к делу: если меня не обманывает моя женская интуиция, в вашем подразделении, товарищ подполковник, обнаружился острый некомплект личного состава. Как там у вас насчет вакансии ночной снайперши? или хотя бы юной маркитантки?
– Предпочтительнее пожилая повариха, – невесело хмыкает Подполковник, отставляя спутниковый телефон, по которому только что принял какую-то явно нерадостную реляцию. – Ну вот, накаркали: форточку-то нашу уже законопатили… Похоже, некоторое время вам, Елена, и вправду предстоит провести здесь, в нашей компании. Так сказать, а-труа …
– Ну конечно же а-труа ! Всем ведь известно: «Повариха – законная добыча начальника»! …А если всерьез – я, конечно, не оперативник и даже не хакер, но, может, вам и когнитивный психолог зачем-нито сгодится?
– Сгодится. Некогнитивный – тоже. Если кофе умеет варить.
…Подполковник хмуро оглядывает опустевшее помещение; взгляд его задерживается на каплях, успевших натечь на пол с Ёлкиной куртки. Да, погодка: «октябрь уж наступил»… собственно – уже и закончился… Мари – и Октябрь… да-с… Экие глупости в голову лезут…
25
Робингуд с Ванюшей – за столиком чинного ресторана, заполненного в этот час разнообразной публикой: строгие деловые костюмы и вечерние туалеты соседствуют с бурнусами (тоже, надо полагать, изрядной крутизны). Официант-итальянец (в этих нефтяных эмиратах, надобно заметить, руками работают одни гастарбайтеры, европейцы с индусами: местным это западло ) только что принес заказ – люля-кебаб, графинчик водки и фрукты – и теперь подался в вежливом полупоклоне к поманившему его пальчику атамана.
– Да, кстати… Как бы нам добавить чуток жизни в эту музыкальную нудятину? – и Робингуд небрежно кивает в пространство, затопленное сиропно-тягучими мелодиями какой-то местной зурны. – Душа требует чего-нибудь эдакого, зажигательного… Заведи-ка нам, любезный, «Танец с саблями»!
– Простите, сэр, – официант явно чувствует себя не в своей тарелке, – но это невозможно!
– Можешь называть меня «сеньор» – я ведь не американо…
– Граци, синьоре!
– Так вот, насчет «Танца с саблями»… Моя армянская четвертушка непременно жаждет соотечественника ! Непременно – ты меня понял? Так что если речь о том, чтоб приписать к нашему счету еще пару-тройку нулей…