Баллады о Боре-Робингуде
Шрифт:
Машина пускается в головоломный слалом по крутым и узким средневековым улочкам, совершенно вымершим по случаю сиесты.
– Скажите, а вы действительно не пользуетесь мобильными телефонами? – вежливо-скучающим тоном интересуется пыльнолицый, не отрывая глаз от дороги.
– Действительно.
– С вами очень неудобно связываться: домашний адрес для телеграмм да телефон бара…
– Мне – вполне удобно, – отрезает Вульфсон. – Я, изволите ли видеть, обменял свои генеральские погоны как раз на то, чтоб ни одна сволочь больше не будила меня телефонными звонками в три часа ночи и не вытаскивала спецкурьером из-за рождественского стола по какой-нибудь «неотложной
– Но дома-то телефон у вас все же есть. Номер, правда, не занесен в телефонные справочники…
– А вы рискните звякнуть по этому номеру – чисто из интереса. Это будет последний наш разговор, и прикиньте –ка, кто из нас потеряет на этом больше… Зарубите себе на носу, мистер Как-вас-там: я – кошка, гуляющая сама по себе, и никаких иных отношений кроме «ты – мне, я – тебе» у нас нет и не предвидится. Доступно?
– Вполне. Вы зря кипятитесь, мистер Вульфсон, – наше сотрудничество, кажется, было взаимовыгодным…
– Вот и продолжайте в том же духе!.. Кстати – как раз и приехали. Тормозите во-он у тех ворот…
Машина тем временем успела углубиться в район загородных домов и теперь останавливается возле маленькой виллы – сильно обветшалой, но по-своему прелестной.
– Почем обошлась? – оценивающе разглядывает виллу пыльнолицый, выбравшийся из кабины на подъездную дорожку, меж плитами которой уже вовсю пробиваются жестколистые средиземноморские сорняки.
– Покупать – даже и не приценялся. Зато аренда – сущие пустяки, дешевле моей старой берлинской квартиры… А это что, – хмыкает экс-разведчик, указывая взглядом на чемоданчик, извлеченный тем временем его спутником с заднего сиденья мерса, – никак авторские оттиски?
– Можно сказать и так! – вполне уже по-свойски подмигивает пыльнолицый. – Не изволите ли подписать пару штук на память?
32
Внутри виллы запустение ощущается куда меньше, чем можно было ожидать, глядя снаружи: чувствуется по всему, что нынешние ее обитатели к собственному комфорту относятся всерьез, а вот к производимому на соседскую публику впечатлению – вполне наплевательски; иными словами – предпочитают быть, а не казаться. Навстречу гостям тут же появляется хрупкая блондинка лет двадцати пяти, в джинсах и футболке.
– Салют, Марко! Ты не говорил, что вернешься так рано! Я еще не готовила обед…
– Не страшно. Знакомься, Ингрид: это мистер э-э…
– О'Миллер, – быстро вставляет пыльнолицый. – Мистер О'Миллер, издательство ARRA, Дублин.
– Фамилия Миллер, – бесстрастно комментирует Вульфсон, – хороша именно тем, что иметь такую фамилию – все равно что не иметь никакой. Наш гость, Ингрид, как я понял, по прямой линии ведет свой род от американского пива «Миллер»: безликость, доведенная до своеобразного совершенства…
– Ладно. А как насчет выпить? Какое вино предпочитает наш гость?
– Наш гость, – усмехается экс-разведчик, – наверняка предпочитает вину пиво. И я, даже не будучи профессором Пикерингом или полковником Хиггинсом, берусь уточнить: он предпочитает «Кёльш». Кстати, может мы, ко взаимному удобству, перейдем наконец с языка Мильтона и Шекспира на язык Шиллера и Гёте?
– Один-ноль! – заставляет себя улыбнуться пыльнолицый. – Вы угадали, из окна дома, где я родился, был виден шпиль Кёльнского собора… А что, у вас и вправду найдется в холодильнике старый добрый «Кёльш»?
– Нет. Я, как старый и неисправимый интернационалист, предпочитаю всему чешский «Пльзень». Будете?..
– Непременно. Все, что угодно, лишь бы и в самом деле не американская газировка, «Миллер» там, или «Будвайзер» – житья от нее уже не стало по всей Европе!
– Золотые
33
– Итак, герр Вульфсон… пардон – дон Вульфсон! – приступает пыльнолицый, отставив недопитый бокал «Пльзеня» на край письменного стола хозяина виллы, обратившегося сейчас в стол переговоров. – Некоторое время назад вы написали по заказу нашего издательства киносценарий под условным названием «Операция "Блокбастер"», в коем была детальнейшим образом расписана масштабная атака террористов на Соединенные Штаты. Мы уже совсем было передали сценарий голливудской киностудии «Пирамида» для съемок блокбастера «Операция "Блокбастер"» – ха-ха! – и тут вдруг приключилось 11-е сентября. Ну а поскольку все детали реального теракта поистине мистическим образом совпали с теми, что вы с такой детальностью расписали в своем киносценарии, о съемках фильма в Штатах теперь придется забыть. Мы с сожалением вынуждены отказаться от проекта, дон Вульфсон, и выплачиваем вам оговоренную нашим контрактом компенсацию.
С этими словами пыльнолицый щелкает замками водруженного на стол чемоданчика – и нашему взору открываются уложенные рядами пачки банкнот; без подобной сцены не обходится ни один голливудский триллер (обмен груза наркотиков или оружия на кейс с долларами), только вот в нашем случае чемоданчик будет, пожалуй, пообъемистее стандартного голивудского.
– Тут шестьсот тысяч, – поясняет пыльнолицый, указывая на пачки, – частью в долларах, частью в евро. И еще шестьсот распихано по этим счетам, – с этими словами он извлекает из кармана толстую, как карточная колода, пачку разнообразных кредитных карточек. – Нам пришлось несколько задержать выплату компенсации, но зато теперь это все – (Кивок на деньги и карточки.) – отмыто так, что комар носа не подточит; зачем нам впутывать в эти дела налоговые ведомства, верно?
– Это точно, – кивает Вульфсон. – Какого черта мы должны оплачивать из своих налогов гуманитарную помощь косовским наркобаронам и жалованье евробюрократов?.. А кстати: деньги эти, часом, не из тех ли самых трехсот миллионов – триста, я не путаю? – что кое-кто наварил на инсайдерской информации о грядущем обрушении WTC?
– Понятия не имею: финансовыми вопросами в нашем издательстве занимаюсь не я. Могу лишь заверить, что, по имеющимся у нас сведениям, та инсайдерская информация распространялась по весьма остроумной схеме и после внезапных, но вполне естественных смертей полудюжины финансистов средней руки и сомнительной репутации никаких концов не осталось вовсе… Впрочем, о чем это я?! – ведь вы же сами все это и описали, с исчерпывающей детальностью, в вашем блистательном киносценарии! Воистину, жизнь порою выступает беспардоннейшим плагиатором – и где тот суд, чтобы засвидетельствовал твой авторский приоритет?.. Кстати, дон Вульфсон, – об авторском приоритете… Помните, некоторое время назад вы выступали рецензентом рукописи, написанной по заказу нашего издательства одним американским хакером?..
– Сборник рецептов – как взламывать стратегические электронные системы США, включая NORAD? Помнится, очень толково было расписано. Часть из этих рецептов потом впрямую использовали террористы, устроившие 11-е сентября…
– Вот-вот! Гениальный парень, только вот плату за свою гениальность получить так и не успел: умер, бедолага.
– Что вы говорите? – вежливо огорчается Вульфсон. – И отчего?..
– Мылся в ванне у себя дома в Сан-Диего, наступил на кусок мыла, ну и – затылком об бортик; такие дела. Наследников у него, насколько нам известно, не имеется – так что подавать в суд на террористов за нарушение авторских прав некому…