Балласт для Бориса
Шрифт:
Мы обе посмотрели на хозяина дома, а тот, откинувшись на спинку стула, улыбнулся.
— Вы уже и так за меня все, кажется, решили, так что нет, я совсем не против.
Мария Николаевна обрадовалась, подошла и от души чмокнула меня в макушку, после чего собралась, попрощалась с нами и ушла.
— Тебе помочь? — спросил Кравцов, как только поднялся из-за стола. — Не поверишь, но до того, как у меня появилась домоправительница, я мыл посуду самостоятельно.
Я подняла на него удивленные глаза и отрицательно помотала головой.
— Нет, не
— Уверена? Платье красивое, не испачкаешь?
Я так и замерла у раковины, пытаясь унять возникшую в руках дрожь.
— Фартук надену, — тихо ответила и обернулась. — А… может, чай с пирогом хотите? — вспомнила я, и мое сердце забилось еще быстрее от страха, что он сейчас откажется. — Я могу принести в кабинет.
Мужчина улыбнулся и кивнул.
— Было бы здорово, спасибо, — ответил он, а затем повернулся и вышел из кухни.
Я снова отвернулась к раковине и закрыла глаза, чтобы взять под контроль участившееся сердцебиение и обуявшее меня дикое волнение.
Боже, ну чего я так распереживалась? Я делаю это, чтобы поблагодарить Бориса, в этом нет ничего страшного! Ну, а если ему не понравится мой пирог, ну, ничего страшного, испеку другой, учитывая его вкусы.
Пока грелся чайник, я окончательно убрала все со стола, перемыла посуду и достала из духовки пирог, от вида которого у меня самой потекли слюнки. Да не может быть такого, чтобы он не понравился Кравцову!
Приготовив вкусный чай и отрезав приличный кусок пирога, я поставила все на небольшой поднос и пошла в сторону кабинета, нервно кусая себя за нижнюю губу, которая, если честно, уже болела.
Добравшись до двери, я постучала и, сглотнув комок в горле, уверенно вошла внутрь, стараясь ничего не уронить.
Мужчина сидел за столом и курил, рассматривая что-то на экране ноутбука, но как только появилась я, закрыл крышку и затушил сигарету, и все это он сделал, не отводя от меня внимательного взгляда.
Улыбнувшись, я подошла к нему, переставила тарелку и чашку с подноса на стол, который, кстати говоря, был практически пуст, забрала его и сделала шаг назад, чтобы уйти, но Борис остановил меня.
— Посидишь со мной?
Я немного растерянно посмотрела на него, но кивнула, а потом сделала неуверенный шажок к дивану и присела, продолжая держать поднос в руках.
Кравцов проследил за мной и усмехнулся.
— Ты собираешься им отбиваться от меня? Поставь на пол, ради бога! Обещаю, я тебя не покусаю!
Густо покраснев, я поставила поднос сбоку дивана и подняла взгляд на Бориса, который продолжал улыбаться, да так, что я невольно залюбовалась им.
— Ну вот, — он потянулся за чашкой и взял ее в руки. — А почему ты без чая?
— Я не хочу, — тихо ответила, нервно расправляя юбку сарафана, чтобы не было складок. — Правда.
Мужчина хмыкнул, сделал глоток, а потом взял вилку, отломил кусок пирога и положил в рот.
Я так и замерла, наблюдая за тем, как он жует, запивает чаем, потом опять отламывает
— Очень вкусно, — сказал он, допивая чай. — Спасибо.
Я, как дурочка, расплылась в довольной улыбке и поднялась, чтобы убрать пустую посуду, но как только приблизилась к столу и протянула руку за чашкой, Борис схватил меня за запястье, заставляя посмотреть на него. Как только я перевела на него взгляд, то вздрогнула, потому что мало того, что мы были очень близко друг к другу, так и вид у мужчины был каким-то голодным, будто он и не ел вовсе!
Неожиданно поднявшись с кресла, Кравцов навис надо мной, не прерывая зрительного контакта, потом чуть подался вперед, отодвинул со звоном посуду, а затем неожиданно подхватил меня и усадил на стол, от чего я лишь тихо пискнула, хватаясь за его плечи.
Сделав шаг, Борис встал между моих ног и осторожно убрал растрепавшиеся волосы мне за спину, после чего коснулся пальцами подбородка, приподнял мое лицо, медленно наклонился, заставляя меня трепетать, и поцеловал, но сделал это медленно, осторожно, будто проверял, оттолкну ли я его, но ничего подобного мне даже в голову в этот момент не пришло.
Обняв мужчину за шею, я уверенно, хотя немного неумело, начала отвечать ему, позабыв о стыде и каких либо приличиях.
Сжав пальцами мои бедра, Кравцов довольно замычал и усилил напор, исследуя языком мой рот, а потом, когда мне уже не хватало воздуха, начал прокладывать цепочку из поцелуев вниз по шее, а затем, медленно стянув лямки сарафана, добрался до груди и стал терзать языком затвердевшие соски, заставляя меня ерзать попой по столу от разливавшегося жара между широко разведенных ног.
Мои стоны смешались с его тяжелым дыханием, сердце и вовсе грозило выскочить из груди, а когда Борис снова впился в мои губы, я почувствовала, что он скользнул руками под юбку и стал стягивать с меня трусики, отчего мне вмиг стало страшно, и я напряглась. Как-то внезапно пришло осознание того, чем мы тут занимались, и потеря девственности в рабочем кабинете Кравцова как-то не входила в планы на этот вечер, хотя не скрою, любопытство хотелось утолить.
Не отрываясь от моих губ, мужчина стал медленно укладывать меня на стол, а как только я полностью легла на него, отстранился и, увидев растерянность в моих глазах, почему-то улыбнулся.
— Расслабься, — шепнул он и у меня по коже пробежали мурашки. — Я не сделаю тебе больно.
Когда Борис бросил мои трусики на свое кресло и согнул мне ноги в коленях, я зажмурилась, но вместо дикой боли, о которой столько говорят, я почувствовала непередаваемое наслаждение.
Не сумев сдержаться, я застонала, после чего мужчина стал вытворять своим языком что-то невообразимое, вынуждая меня подниматься высоко-высоко в космос и падать на мягкую перину из облаков, а потом, как-то внезапно, все тело сковало от невероятного удовольствия, после которого я почувствовала дикую усталость, внезапно навалившуюся на меня.