Бальмануг. Невеста
Шрифт:
Хелен хлопнула ресницами, не зная, что ответить.
– Не, он дерется еще, – вместо нее ответил Бхур, подхватывая запнувшуюся девушку под локоть и утаскивая вглубь помещения. – Кормите, давайте, Хелен. И меня заодно.
Женщины зафыркали, ожили, зашевелились. Кто-то стал выставлять блюда на стол, загремели крышки чугунков у очага, кто-то заговорил о другом.
– А и правильно! – поддакнула одна из женщин постарше, что стояла у большого стола. – Не надо смотреть, как твоего мужчину бьют. У него от этого сил не прибавится.
Хелен хотела было возразить, что Лернавай не ее мужчина, и пусть
Тем времен человечку уже усадили за длинный стол, перед ней появились тарелки. Одно из блюд нависающий рядом Бхур передвинул ближе к девушке, только в процессе этого короткого движения, содержимое на нем как по волшебству наполовину уменьшилось.
– Он уфе фои наны выпуфтил. – Прошамкал парень полным ртом, спешно заглатывая шитеровские аналоги голубцов – мясо, завернутое в сурча-листы. – Только всё равно не использует, – добавил он, делая перерыв в скоростном поедании утащенного с блюда угощения.
– Чего это вдруг? – хмыкнула одна из шитер, тоже присаживаясь за стол. – Чтобы эйр и не использовал свою магию против гевайн? Чей-то, он ущербный?
– Может, он хоть немного разумный? – фыркнул еще кто-то в стороне.
И когда Хелен повернулась на знакомый голос, увидела Кеору Ларк, мать семейства, сидящую дальше за общим столом.
Шитеры вокруг загомонили, обсуждая, бывают ли вообще разумные эйры, далее плавно переходя к воспоминаниям о своих бардакардах, когда их семьи устраивали проверки женихам.
– Я вот тоже не смогла смотреть, как братья проверяют моего Вирдана, – вздыхала одна из женщин, подперев голову рукой. Возрастом она была как Кеора. – Ах, как давно это было! Нам, вот, после не довелось еще бардакард устроить, чтобы сыновья потешились, дочки у меня не случилось. Ты, Кеора, счастливица, у тебя их аж две.
Хелен спешно вспоминала, может, из Адиная еще и сестру привезли? Говорила ли ей Шелли об этом? Но по взглядам, что были обращены к ней, сообразила, что речь идет про нее. Смутилась еще больше, наверняка порозовела, чувствуя жар на щеках.
– Ты чего не ешь? – спохватилась еще одна незнакомая шитера, глядя на человечку, такую мелкую по сравнению с ними, буквально теряющуюся за высоким столом. – Бхур, иди там у плиты в горшке мясо возьми и не объедай здесь анну! Она и так маленькая, и за тобой, проглотом, не поспеет.
Блюдо с "голубцами", что стояло крайним к девушке, действительно уже опустело, пока она зевала по сторонам. Хелен опять смутилась от чрезмерного внимания и многочисленных взглядов незнакомых женщин.
– А чего у вас тута кушать-то? – раздался еще один знакомый голос. – Сырость и пресность одна. Ща мы накормим нашу фебиту нормальной едой.
На кухне объявилась компания двергинь во главе с Граддолин. И пришли они не с пустыми руками. Потому что действительно у шитеров еда специфическая – без специй и даже почти без соли, без дверговских соусов есть подобное сложно.
– Вот как знала, что Хелен оголодает тут у вас, гранти! – бурчала Граддолин, развязывая узлы у своей ноши и выставляя на стол большое деревянное блюдо с печеными пирожками, манящий запах которых поплыл по кухне.
Дальше появились булочки, сочные жаренные колбаски,
Когда все более-менее расселись за столом, заставленным посудой с разнообразной едой, споры о вкусах продолжились с новыми силами.
– Вот вам бы всё драться! Силой зазря раскидываетесь, – доказывала что-то Граддолин шитерам, размахивая полными руками. – Но хороший муж должен быть в первую очередь хозяйственным! Чтобы всё в дом, всё в семью! Чтобы приумножал семейное богатство! Разве не так безопасность семьи крепнет? Чтобы было что детям передать, чтобы не посрамиться перед родичами. Вот твой эйр, Хелен, хозяйственный? Али транжира, какими они все бывают?
Девушка, жующая в этот момент очередной пирожок с мясом, чуть не поперхнулась. Откуда ей знать, какой Лернавай в быту. Да и не горит желанием узнавать. Не зная, что ответить, непроизвольно поискала взглядом Бхура, но тот давно догадался испариться с женских глаз.
Парня не увидела, поэтому стала вспоминать, что было в досье на дознавателя.
– Эм-м, вроде бы эйр Лернавай состоятельный, – кое-как промямлила девушка, с трудом проглотив разжеванный пирожок.
– Это хорошо! – довольно закивали двергини. – Но состояние семьи надо приумножать! Хотя ты, Хелен, девушка разумная, хваткая, сообразишь чего там дальше. Так что бери всё в свои женские руки и не давай мужу спуску! И за бюджетом следи тщательно! А то ведь они, мужчины, такие – чуть отвлечешься, уже в бартахло играют да элем угощаются...
Шитеры посмеивались, глядя, как вытягивается лицо у человечки, единственной за их большим столом.
– Да, не потакай мужу сильно, – поддакнула вдруг какая-то шитера. – Не балуй его с самого начала, не делай такую глупую ошибку. А то они быстро привыкают к хорошему, но как дети пойдут, тебе вдвойне тяжело будет, ежели муж не приучен помогать. Пусть лучше он тебя балует. И слушается.
На это заявление Хелен только ресницами хлопнула, следующий пирожок застрял где-то на половине пути ко рту. Вот так заявочки от дарин! Разве в шитеровских семьях не мужчины главные? Кто там кого должен слушаться?
И тут лавиной хлынули мудрые замечания от старших, более опытных женщин со всех сторон. Как мужа в руках держать, сколько детей рожать, как дом вести, успевая заодно в лавке делами управлять. Шитеры громко спорили, что незачем хозяйке дома еще чем-то на стороне заниматься, неправильно это. Хорошая жена должна дома сидеть, не мелькать перед глазами чужаков и сильных детей рожать мужу. Двергини заверяли, что без скрупулезного женского учета ну ничего же нельзя оставлять на мужских плечах, а дети должны быть воспитаны в строгости и не лениться, приставлять к семейному делу их надо с младых лет. И не позволять им "без делу носиться по лесами аки оторванный от кафтана рукав".