Бальтазар Косса
Шрифт:
Король Карл VI предложил простой и ясный выход: оба папы отрекаются перед своими конклавами, потом кардиналы собирают совместный конклав и избирают единого папу. Но папы потребовали сначала собрать общий конклав, на котором-де они оба и отрекутся. Начались бесконечные споры.
В конце концов, наметили даже и место встречи обоих пап — город Савону на побережье Лигурийского моря, за Генуей, принадлежащий в то время Франции. Готовился флот, город поделили на две части, для двух пап…
Но тут Григорий XII заявил, что венецианцы не дают ему кораблей (к чему он сам и подготовил их), а иначе его захватят враги.
Парижский университет, потерявши терпение, призвал не подчиняться ни одному из пап. Бенедикт XIII (Петр
Король сам собрал собор, назвавший папу «упрямым раскольником, еретиком, скандалистом, нарушителем мира и спокойствия церкви».
Папам приходилось что-то предпринимать. Григорий XII выехал на переговоры из Рима, но не продвинулся дальше Сиены. Бенедикт XIII, меж тем, уже прибыл в Савону и поехал далее. Григорию XII пришлось продолжить свой путь до Лукки. Бенедикт, тем временем, прибыл в Порто-Венере, а оттуда двинулся дальше, в Специю. Пап разделяло теперь всего лишь пятнадцать миль, но они так и не встретились! А ведь тому и другому было уже за восемьдесят лет, когда давно бы надо было и «о душе подумать».
Французские кардиналы, потерявши терпение от уверток Бенедикта XIII, собрали войско, окружили папский дворец в Авиньоне, куда де Луна воротился из Специи, и почти взяли его штурмом. Де Луна был ранен и попал в плен. Но через короткое время он, переодетый, бежит из плена и, в конце концов, обманув всех, уезжает в Перпиньян.
В таком же положении, впрочем, был и Григорий XII, начавший переговоры со своим главным врагом, королем Владиславом.
Король тоже хотел объединить Италию! Но только уничтожив папскую область, а свою власть распространивши до Альп. Девизом его было: «Aut Caesar, Aut nihil»! (Или Цезарь, или никто!)
Летом 1407-го года Григорий XII покидает Рим, чтобы встретиться с авиньонским папой. В Риме он оставил кондотьера Паоло Орсини, поручив своему родичу назначить должностных лиц. Рим восстал. Колонна и Савелли ночью 17 июня 1407-го года врываются в город через пролом в стене у ворот Сан Лоренцо, чем воспользовался Владислав, которому надо было во что бы то ни стало сохранить схизму (слабый папа не мог помешать его власти) [21] .
Однако Паоло Орсини разбивает захватчиков, предводителей берет в плен (Колонна откупились, менее знатные бароны казнены), то есть разрушает тайный сговор папы с королем, ежели он был.
21
Источники, однако, излагают события в таком порядке: во время ночного нападения Григорий XII еще не уехал и бежит в замок Св. Ангела. Есть подозрения (их опять же высказывает Дитрих фон Ним), что и само нападение — результат тайного сговора Григория XII с Владиславом. Оно избавляло Григория от обязанности ехать на собор в Пизу.
Опасаясь не столько Владислава, сколько усилившегося Паоло Орсини, Григорий XII покидает Рим и отправляется в Сиену, где его встретили послы Франции. Начались безрезультатные переговоры о месте встречи.
Меж тем, в Риме росло возмущение поборами кардинала-наместника Петра Стефанески. Начался голод. Теперь уже жителям хотелось передаться Владиславу. Кардинал восстановил народное правление, но было поздно. К Риму приблизился сам Владислав. Пала Остия. 25 апреля 1408-го года Паоло Орсини сдает город Владиславу, и тот торжественно въезжает в Рим, где держался еще один замок Святого Ангела. Владиславу уже виделась императорская корона и власть надо всей Италией.
Дитрих фон Ним, покинувший Рим до въезда Владислава, обратился с призывом о помощи к императору Рупрехту. (Слог фон Нима знатоки оценивают как слабое подражание слогу Данте и Петрарки.)
Сам Григорий XII, по свидетельству очевидцев, нимало не смутился действиями Владислава, которые давали ему повод затягивать переговоры об унии, плакаться, что Венеция не дает ему корабли, и проч.
В конце концов оба папы вызвали к себе лютую ненависть. Кардиналы, покидая того и другого, отправились, кто тайно, кто явно, на собор в Пизу (открывшийся 25 марта 1409 г.).
И тут Григорий XII пошел на сговор, который долясен был возмутить Коссу более всего: он подчинился Владиславу, продав ему папскую столицу и неограниченную власть над ней за жалкую сумму в двадцать пять тысяч флоринов!
С тайной радостью наблюдал папа вступление в Рим неаполитанских войск. Теперь Риму не грозил захват со стороны Бенедикта XIII, который намеревался войти туда при поддержке французского маршала Бусико и генуэзского флота, стоявшего в Остии: И потому Григорий XII заявил, похоронив все прежние соглашения: «Я сам соберу собор, где и когда захочу! Собор будет в Удине!» [22]
22
На самом северо-востоке Италии, в максимальном удалении от Авиньона, близ родины папы Венеции и под защитой императора Рупрехта.
Бенедикт XIII, в свою очередь, назначил местом встречи Перпиньян, принадлежавший тогда Арагону.
А Косса — Косса становился потихоньку фактическим диктатором Италии. Свою волость, Романью — богатейшую область Италии, он еще округлил, захватив-таки, после вторичного похода, Форли. Деньги были. И старые, «пиратские», и новые, заработанные с помощью Медичи в бытность его папским легатом и кардиналом.
«Он был единственным из старых кардиналов, — пишет Парадисис, — которого Григорий XII считал своим другом». Далее даю слово Парадисису:
«Пользуясь этим, Косса, уединившись с Григорием и одним из его спутников, когда те проезжали через Романью в Тоскану, стал говорить папе, сколько неверных поступков совершил тот за последнее время, и советовать, как поступать в дальнейшем. Папа Григорий сделал вид, что огорчен: друг неправильно его понял.
— Имеет ли значение то, что собор будет не в Савоне! Я созову его в Удино, это многим больше по душе. Косса окинул Григория презрительным взглядом:
— Кому ты говоришь это, святой отец? — промолвил он. — Ты думаешь, что можешь обмануть и меня? И старых кардиналов? Зачем понадобилось тебе выдвигать новых кардиналов? [23]
23
Григорий XII действительно, дав обещание новых кардиналов не выдвигать, назначил кардиналами четырех венецианцев: Петра Морозини, Франческо Ландо и двух своих племянников — Антонио Коррарио и сына сестры Габриэля Кондульмера, а также доминиканского монаха, бывшего болонского преподавателя Джованни ди Доменико (Доменичи).
Григорий нахмурил брови.
— Я папа! — крикнул он. — И как папа полагаю столько кардиналов, сколько хочу. И буду выдвигать еще!
Глаза Коссы потемнели:
— Будь осторожен, святой отец, — сухо сказал он. — Не поступай наперекор всем, это не в твоих интересах. Ты лишь эмблема папства. Мы выбирали тебя условно. Ты пошел на это и подписал соглашение. Ты нарушаешь решение, принятое нами до твоего избрания. Так кто же может обязать меня следовать твоей глупой и нелепой политике?
Григорий злобно посмотрел на Коссу. Затем обернулся к своему спутнику: