Балтиморский блюз
Шрифт:
— А он оставил какое-нибудь завещание?
— Абрамович? Нет, по-моему. Что не удивительно, ведь он не был готов… хотя некоторые составляют завещание заранее… У него осталось крупное состояние — почти миллион долларов в инвестициях и на счетах. Но ведь у него не было родственников. Все деньги отходят на обеспечение нуждающимся социальным организациям, в данном случае приютам или больницам, так обычно поступают в случае отсутствия волеизъявления.
— Да, звучит так, словно на дворе все еще времена Диккенса. Упоминание о приютах для сирот всегда наводит меня на мысли о его романах. Мне даже немного жаль Абрамовича, одинокий человек,
— Когда ты придешь на суд, то увидишь, что в зале не будет ни одного человека, сожалеющего о его смерти.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что вряд ли даже сами судьи не желали ему смерти. На этом можно сыграть, когда жертвой оказывается человек, который являлся объектом стойкой социальной ненависти, можно надеяться на то, что к обвиняемому отнесутся с некоторым снисхождением.
Тесс опустила глаза и уставилась на бумаги, разложенные на столе. Она не была так уж наивна и несведуща относительно того, как порой выносились приговоры на суде, благодаря умелой защите. Можно было добиться смягчения приговора, но доказать невиновность человека — особых шансов еще ни у кого не было. Суд тоже являлся своего рода игрой, и в ней могло повезти, но можно было и проиграть. Несколько лет назад в Балтиморе состоялся судебный процесс по делу об убийстве маленькой девочки. Экспертиза сообщила, что не тот, кто являлся обвиняемым, изнасиловал жертву. Адвокат заявил, что на его подзащитном «нет вины». Но прокурор возразил в ответ, что это вовсе не значит, что «он невиновен». Это была всего лишь игра слов, но она могла обернуться крупным проигрышем. Тесс готова была поклясться, что верит в невиновность Рока, но только он один знал точно, было ли так на самом деле.
Еще некоторое время Тесс и Тинер обсуждали ряд незначительных деталей этого дела, пока не появилась Элисон и не объявила, что звонит Симон О’Нил.
— Из компании «О’Нил, О’Коннор, О’Нейлл», — добавила она вслед Тинеру, ринувшемуся к трубке. Тесс попыталась сделать вид, что очень занята, но Элисон слишком хотелось поболтать.
— Я не стала соединять сразу, — сказала она, кокетливо наморщив свой красивый носик. — Он так забавно произносит свое имя — «Шимон». Правда, смешно? Я сначала даже подумала, что он просто «Шон».
— Ирландское произношение, вообще ты не далека от истины, эти имена близкородственные. Проверь в справочнике имен. — Элисон вскочила и выбежала из комнаты. Тесс вздохнула с облегчением, хотя она и не была уверена, что та побежала искать объяснения в справочнике, но зато не нужно было продолжать эту бессмысленную беседу.
— Он хочет увидеться с нами, — сообщил Тинер, возвратившись в свой кабинет, — то есть со мной. Говорит, что это касается Рока.
— Ты будешь встречаться с ним здесь?
— Нет, у него дома. На коктейле в шесть. Так он сам сказал мне. Но, судя по всему, он собирается начать принимать спиртное гораздо раньше. Адвокаты его уровня не засиживаются на работе до шести вечера.
— Кроме тебя, — возразила Тесс.
Тинер вздохнул:
— Я догадываюсь о причинах, которые побудили его пойти с нами на контакт. Он опасается, что мы захотим вмешаться в дела его компании в ходе расследования. Поверь мне, больше его ничего не интересует, только его фирма и его репутация.
— И мне необходимо быть там и составить себе представление обо всей этой звездной компании.
Тинер поднял брови.
— Ты хочешь поехать?
Они выехали из офиса в половине шестого вечера, получаса им было вполне достаточно, чтобы добраться до Гилфорда, одного из фешенебельных пригородных районов. О’Нил жил на Кросс-плейс в небольшом переулке, название которого ни Тесс, ни Тинер даже никогда не слышали, будучи коренными жителями Балтимора. После нескольких тщетных попыток выбрать правильный поворот, они отыскали это уединенное место, обнесенное глухой стеной, увитой плющом. Неподалеку от дома находился дорожный знак, который мог послужить объяснением тому, почему на автомобильных картах не было никаких следов: «Проезда нет».
— Кросс-плейс, ну, конечно, — сказал Тинер. — Уильям Три, свекор Симона, женился на Амелии Кросс и в приданое получил этот дом. Крупное состояние по нынешним меркам, почти двести акров. Земля передается тут из поколения в поколение, но, что странно, род продолжался всегда по прямой линии.
— Ничего удивительного, так всегда бывает, если семья владеет земельной собственностью, которую не хочет делить.
— Поместье поделеного, Тесс. Центральная часть принадлежала хозяину, вот та сторона была записана на двух других его детей — Уильяма и Луизу Джулию. Уильям умер слишком рано, во время эпидемии. О’Нилам досталась центральная часть дома после смерти родителей невесты. У них есть сын и дочь. Но они отказались здесь жить. Остальные дома и земля, принадлежавшие Уильяму Три, были проданы сразу после его смерти.
Большой особняк был выстроен из красного кирпича и выглядел монументально. Прямо перед фасадом был разбит аккуратно подстриженный зеленый газон, а стены дома густо обвивал плющ, еще не успевший отцвести. Розовые и ярко-алые цветы выделялись на фоне темно-зеленой листвы.
Как только Тесс въехала на территорию поместья, навстречу им выбежала девушка. Она привязала к зеркалу бело-синий флажок:
— Это значит, что вы приглашены. Когда хозяева видят на дворе незнакомую машину, они начинают беспокоиться.
Тесс была потрясена этим объяснением и непонятным страхом хозяев перед неизвестными автомобилями. Гилфорд принадлежал к тем респектабельным и спокойным районам, жители которых не имели никаких оснований опасаться нападения случайных грабителей. Напротив, все, кто жил в Балтиморе в восточной и южной его частях, завидовали здешним богачам, полагая, что жизнь их протекает тихо, как в раю. Повсюду в городе то тут то там нападали на прохожих на улице, насиловали или убивали кого-нибудь в уличной драке. Но поместья Гилфорда были защищены от вторжения чужаков. Дома хорошо охранялись, и ворота их были надежно заперты.
Охранники, видя флажок, пропустили машину Тесс. Припарковавшись рядом с другими автомобилями, она вместе с Тинером прошла по ступеням и очутилась в роскошном фойе, с любопытством рассматривая на стенах мигавшие зеленые и красные огоньки сигнализации. Такую же сложную систему ей доводилось видеть еще только в одном месте — в тюрьме.
— Чего мы ждем? — шепотом спросила Тесс. — Они приглашали нас к шести, а время уже десять минут седьмого.
— Мы ждем потому, что в подобных ситуациях ничего не остается. Если в данный момент Шай О’Нил принимает более важных гостей, нам придется стоять тут столько, сколько он сочтет нужным.