Балтийская трагедия: Агония
Шрифт:
Кронштадт молчал, но зато с позиций сухопутной обороны сыпались сообщения одно хуже другого. С 16:00 немцы начали наступление на Таллинн по всему фронту. Бои шли в предместьях города и в парке Кадриорг. Стоило на минуту кораблям артиллерийской поддержки прекратить огонь, как немцы бросались в атаку, сминали оборону и откатывались обратно, засыпаемые корабельными снарядами. Тогда в контратаку поднимались морские пехотинцы полковника Парафило, усиленные двумя ротами курсантов училища им. Фрунзе, и отбрасывали противника ещё дальше. Но в бригаде полковника Парафило оставалось не более четверти бойцов от её первоначального состава, а необученные сухопутному бою курсанты несли чудовищные потери.
В распоряжении Трибуца в качестве последнего
Однако, деваться было некуда. Чтобы обеспечить погрузку войск, раненых и учреждений флота на транспорты, необходимо было провести серию контратак при поддержке огня с кораблей. Особенно на флангах. А резервов никаких нет кроме курсантов Военно-морского училища имени Фрунзе...
Размышления командующего прервал дежурный по узлу связи, доложивший о радиограмме из штаба Северо- западного направления. Адмирал прочел бланк.
Это была новая директива за подписью маршала Ворошилова.
«В настоящее время, — говорилось в ней, — основной задачей флота является усиление минных заграждений Гогланда и тыловых позиций по намеченному плану. Дополнительно заградить район Выборгского залива, Нарвский залив, Лужскую губу...»
Первой реакцией Трибуца было смять этот бланк и бросить его в иллюминатор. Он пересилил себя и положил радиограмму на стол.
Все-таки интересно, как в штабе маршала Ворошилова представляют себе ситуацию, в которой сейчас находятся главные силы Балтийского флота? Видимо, всех в штабе направления раздражает, что столько боевых кораблей укрылись на своей главной базе и бездельничают, чем намерены заниматься и впредь. Иначе как объяснить все эти директивы: послать отряд эсминцев для бомбардировки Хельсинки, совершить во главе с крейсером «Киров» набег на Данцигскую бухту и тому подобное. И все эти директивы неизменно упоминают «по намеченному плану». Наверное, поднимают предвоенные документы, когда планировались и более лихие действия флота. Там же находится адмирал Исаков. Мог бы и объяснить что к чему.
Адмирал приказал составить ответ, в котором подчеркнуть, что в настоящее время, по мнению Военного совета КБФ, главной задачей флота является прорыв из Таллинна в Кронштадт.
А из Кронштадта все ещё не было никаких известий.
19:00
Начальника штаба ОЛС капитана 2-го ранга Святова знал весь флот. До войны он носил прозвище «морской Чапаев», полученное не только за большие пушистые усы, но и за поведение, очень похожее на поведение легендарного героя гражданской войны в трактовке киноактера Бабочкина, создавшего образ Чапаева в одноименном фильме. На этом образе воспитывалось несколько поколений командиров армии и флота в предвоенные годы. Лихость, безумная смелость, простота и грубость в обращении как с начальниками, так и с подчинёнными и, конечно, беспредельная преданность вождю и его партии.
Непосредственным начальником Святова был контр-адмирал Дрозд. Оба они друг друга, мягко говоря, недолюбливали. Святов считал Дрозда некомпетентным перестраховщиком, а тот его — просто хулиганом, предложив однажды даже написать рапорт о переводе в кавалерию или погранвойска, где Святов в молодости и начинал свою службу.
С началом войны, когда лихой кавалерийский выход Святова в море привёл к полному разгрому вверенного
Все последние дни капитан 2-го ранга Святов занимался подготовительными работами по постановке в док подорвавшегося турбоэлектрохода «Молотов» и поврежденного при его конвоировании своего любимого эсминца «Стерегущий». Затем он собирался на «попутном тральщике» вернуться в Таллинн, но тут из Таллинна пришел приказ об организации группы прикрытия прорывающихся из Таллинна кораблей.
Получив назначение командовать этой группой, капитан 2-го ранга Святов со свойственной ему энергией принялся за дело, хотя сил и средств для развёртывания в районе Гогланда специальной спасательной группы было до смешного мало. Из состава сил Кронштадтской военно-морской базы в группу Святова удалось выделить 12 тихоходных тральщиков («Краб», «Киров», «Сом», «Ляпидевский», «Орджоникидзе», «Озерный», «Безымянный», а также Т-121, Т-42, Т-43, Т-44, и Т-47), четыре переоборудованных из гражданских судов сторожевых корабля («Коралл», «Степан Разин», «Чапаев» и ЛК-1), ледокол «Тасуя», буксир «Шквал», пять торпедных катеров, восемь катеров МО, два катера типа «Рыбинец», четыре мотобота и несколько барж.
Святов ещё раз перечитал переданный ему приказ.
«На сформированный вами отряд, — говорилось в приказе адмирала Трибуца, — возлагается задача оказания помощи повреждённым кораблям, проводка их за тралами, снятие людей с гибнущих судов и кораблей, спасение людей, оказавшихся в воде...»
Как было ясно из сформированного в приказе задания, переход боевых кораблей и транспортов из Таллинна в Кронштадт мыслился командованием как прорыв с боем, в котором неизбежно будут потери. Святов вздохнул. Ему самому страстно хотелось поучаствовать в грядущем бою, стоя на мостике какого-нибудь лидера или эсминца, а не работать спасателем. Но приказ — есть приказ.
Приказав своему помощнику капитану 2-го ранга Зозуля быстро подготовить к выходу в район Гогланда выделенных ему плавсредств, Святов решил, не дожидаясь окончательного формирования своего отряда, в ближайшее время самому отправиться на Гогланд на одном из морских охотников.
Задача формирования отрядов кораблей всегда сложна и требует значительной подготовки и планирования. Необходимо было продумать условия базирования кораблей и катеров на Гогланде, определить нужное количество топлива для них, продовольствия и других предметов снабжения, а также организовать командный пункт управления вновь создаваемым соединениям. Необходимо было собрать командиров, продумать процедуры связи и сигнализации и массу других вопросов, которых требует любая операция на море. Даже спасательная.
19:30
Старпом крейсера «Киров» капитан 3-го ранга Дёгтев просматривал вахтенный журнал за 26-ое августа. Командир спустился на полчаса в каюту поужинать и отдохнуть. Дёгтев замещал его на мостике крейсера, продолжавшего маневрировать на Таллиннском рейде. «Киров» временно прекратил огонь. С берега сообщили, что после очередного огневого шквала с кораблей немцы откатились и перегруппировываются. Старший артиллерийский офицер капитан-лейтенант Шварцберг переговаривался по радио с корректировочными постами, уточняя координаты скопления немецких танков и мотопехоты.