Бамбино
Шрифт:
Народная революция все изменила в его стране, и он, маленький негритенок банту, теперь также знал, что в белых домах Мапуту тоже живут черные люди, в Понте-де-Оро путь открыт всем, и там можно купаться любому банту, не боясь зубов акулы, а весь урожай кукурузы, сахарного тростника и чая, который выращивает его мать на клочке земли, отвоеванном у саванны, нынче принадлежит только его семье, и не надо везти часть его белому фермеру в Саламангу в уплату за землю.
Он никогда не был в Понте-де-Оро, но знал, что там кончается земля Мозамбика и начинается земля Южно-Африканской Республики, ЮАР, где черным нет входа в белые дома белых людей, в их школы и больницы, кинотеатры и рестораны, где черный человек не может играть в мяч с белым господином и его удел — делать лишь черную работу, уползая к вечеру
От Понте-де-Оро лишь два километра до границы с ЮАР, и оттуда через джунгли и болота, от истоков реки Умбилус, через раскаленную саванну, где-то вдалеке перерезая эту оранжевую грунтовую дорогу, идущую в глубь страны днем и ночью, тайно минуя посты народной армии, идут в Мозамбик наемные юаровские банды, чтобы помешать новой жизни мозамбикского народа, вернуть в стране власть колонизаторам. Они взрывают нефтехранилища и убивают людей, пускают под откос поезда и отравляют питьевые источники. Эрнесту никогда не видел бандитов, но люто ненавидел их, потому что их ненавидели его отец и мать, жители их деревушки и проезжающие мимо шофера.
Жара немного спала, и стало легче, в такое время рыба обычно начинала трогать живца, но сегодня клев был плохой — то ли рыба одурела от неистовых солнечных лучей, то ли распугал ее какой-то крупный обитатель реки; понять было невозможно — непроницаема была оранжевая вода реки Умбилус, несущаяся вся в мелких водоворотах в сторону еле видного в дымке моста и дальше в сторону океана.
Эрнесту оглянулся кругом, чтобы убедиться, что все спокойно в мире, закрепил леску двумя большими голышами, передвинулся чуть повыше к прибрежным кустам и прилег на спину. Он смотрел в чуть поголубевшее после полудня небо и думал о том, как велик мир и сколько в нем интересных вещей: и далекие города, и океан, который он никогда не видел, и тягачи, и автоплатформы, и трасса, и мост через реку Умбилус, еле видимый издалека, через который везут лес с этой стороны в центр страны. Он лежал и думал еще о птицах, зверях и растениях, которые окружали его со всех сторон, и ему было очень интересно знать, о чем они думают, глядя на него, Эрнесту. А в том, что они думают о нем и имеют какие-то свои, неведомые ему мысли, маленький банту не сомневался ни минуты. Вот ведь совершенно ясно, что далекому орлу он безразличен, с леопардом они в неплохих отношениях и, кажется, понимают друг друга, а крокодил — его злейший враг. Он лежал и размышлял о многообразии мира, когда услышал почти над головой быстрый гортанный говор.
Переговаривались несколько мужчин, говорили они не по-португальски, как все пришлые в здешних местах, а на одном из наречий банту. Эрнесту перевернулся на живот, приподнял голову и увидел группу солдат, одетых в форму народной армии Мозамбика, которые подходили к берегу реки, выйдя, видимо, из леса. В руках у них были новенькие блестящие автоматы, но не такие, какие обычно видел Эрнесту у проходящих и проезжающих мимо солдат, а пузатые и с коротким дулом, каких он сроду не видел у здешних патрулей. Двое из солдат были без оружия. Они несли на плечах блестящие плоские зеленые коробки.
Эрнесту уже чуть было не поднялся и не побежал им навстречу — ведь не часто приходится так близко видеть бойцов народной армии, как вдруг один из солдат сказал, указывая в ту сторону, куда река несла свои быстрые воды:
— Вон он, этот проклятый мост, через час от него останутся одни обломки!
Солдаты спустились к реке, разделись по пояс и стали смывать с себя пот и грязь жаркой дороги. Они негромко переговаривались между собой, и Эрнесту быстро понял, что перед ним вовсе не бойцы народной армии, не патруль, который по зонам прочесывает лес и саванну в поисках вражеских банд, а сама вражеская банда, люди банту, набранные на той стороне границы и пришедшие сюда через труднопроходимые джунгли у истоков реки. Их целью был мост через реку Умбилус, по которому шли грузы и ехали автобусы, переходили люди, идущие пешком в Мапуту и возвращавшиеся из столицы по своим местам. Из их разговора Эрнесту понял также, что эта банда выходит на их мост, другая отправилась в среднее течение реки, где через реку Умбилус переброшен железнодорожный мост, а третья пробирается сейчас к реке Лимпопо и ее задача — тоже взорвать тамошний мост. Итак, они
Солдаты переговаривались, не скрываясь и не боясь проходивших мимо редких грузовиков. Шофера махали им из кабины руками и те в ответ также поднимали свои ладони. Кто мог знать, что они за люди, кто мог подозревать их, в форме народной армии. Вот только автоматы… но они были свалены в кучу на берегу реки и их совсем не было видно. Бандиты умывались и отдыхали, потому что им предстоял последний бросок через саванну, через окрестные рощи к мосту. Они должны были взорвать мост перед наступлением сумерек, а затем, к ночи, уйти обратно в джунгли, переждать там и оттуда уже пробираться обратно, через границу. Они негромко, весело переговаривались, а Эрнесту лежал под кустом ни жив ни мертв, боясь, что они заметят его и прирежут тут же на месте.
Потом бандиты оделись, взяли свои автоматы и отправились, пересекая дорогу, в сторону леса. А это означало, что они будут выходить к мосту не по открытому месту, не по дороге, какой обычно отец уходит в сторону Саламанги, а по кромке леса, чтобы не попадаться на глаза патрулям народной армии, которые ежедневно проезжают по этой дороге.
Эрнесту выглянул из своего укрытия, потом пополз вверх по берегу и поднял голову над дорогой. Бандиты уже подходили к роще красного дерева, что начиналась в полукилометре от дороги.
Эрнесту соображал: они пройдут эту рощу, потом уйдут вправо, потому что там начинается большое болото и дорога и лес на несколько километров отходят от реки. Затем они вновь пододвинутся к реке, пройдут, оставляя дорогу слева, через небольшую банановую рощу и выйдут в редкий сосновый лес, который просматривается насквозь. Около моста бандиты минуют заросли тензивы и оттуда выйдут к самому мосту. На все это уйдет не меньше часа, и если он, Эрнесту, теперь даже побежит по дороге бегом, он все равно не сможет опередить бандитов, которые идут сейчас быстрым шагом в сторону Саламанги. Он все равно, как и они, вынужден будет огибать болото, идти по кромке банановой рощи и соснового леса, а потом продираться сквозь заросли тензивы. Он никак не сможет предупредить охрану моста о приближении бандитов. А это значит, что народных бойцов перебьют, мост взорвут и весь тот лес, который готовит сейчас отец и его товарищи для отправки на север, так и останется лежать на этом берегу реки Умбилус. И ни один грузовик, ни один автобус, ни один человек не сможет попасть на другой берег реки.
Эрнесту выскочил на дорогу и в надежде посмотрел в ту сторону, откуда иногда шли машины на Саламангу, но оранжевая лента была пуста, она уходила в глубь саванны и там смыкалась с голубеющим предсумеречным небом, на котором появились легкие круглые пушистые облака, и между этими облаками и им, Эрнесту, не было ни пешехода, ни повозки, ни машины, ни единой движущейся точки.
Тогда он опустился к реке и посмотрел в сторону моста. Его два ажурных пролета четко выделялись на фоне бледного неба. Эрнесту в отчаянии опустил глаза и вдруг увидел плот, который стоял около самых его ног. Оранжевая вода тихо плескала в его бревна.
Еще не отдавая себе отчет в том, что он будет делать дальше, Эрнесту уже бежал к хижине за веслом, которое отец сделал из большой эвкалиптовой доски, как-то прибившейся к берегу. И уже на обратном пути он подумал о том, что, конечно же, река — это самый надежный и быстрый путь. Именно по реке, при ее стремительном течении, он вдвое скорее достигнет моста, чем по суше, а там подгонит плот к берегу и все расскажет солдатам боевого охранения моста.
Эрнесту прыгнул на плот, отвязал его от прибрежного куста, оттолкнулся веслом, и тут же быстрое течение подхватило плот и понесло к середине реки. Эрнесту погрузил весло в воду, выровнял плот так, чтобы его не кружило, и в ту же секунду, оглядывая по привычке и реку, и берега, и небо, он скорее почувствовал, чем увидел, молниеносное, противное скольжение в дальних прибрежных кустах, и сердце его покатилось вниз от страха: его заметил крокодил. Эрнесту еще мог успеть подогнать плот к берегу. Несколько взмахов веслом, и плот уткнулся бы в прибрежную оранжевую землю, но это значило бы, что через час мост через реку Умбилус взлетит на воздух, и этого Эрнесту допустить не мог.