Банальная история
Шрифт:
Я еле сдержала горькую улыбку — хорошо начинается Новый год. Многообещающе. Теперь ворчание супруга затянется до следующего января, а нытье станет основной частью наших пикировок. И претензии к моим братьям явно возрастут уже даже не до поднебесья, а глубоко за него, до самой туманности Андромеды.
Нет, я не стану зализывать его раны, как не стану искать оправданья его оскорбленьям. И будь, что будет.
Я села радом с Сергеем:
— Спасибо.
— Не за что. Всегда рад, — хмыкнул он, покосившись на
— Я за то, что в живых оставил.
Он промолчал и тем насторожил. Задумчивый взгляд скользнул в сторону Олега, лицо приобрело хищное выражение.
— Тупое животное, — прошипел Олег, весьма обиженный тем, что я не подошла к нему.
Зря он это сказал. Нельзя так с Сережей. Впрочем, ему-то откуда это знать?
Сергей размял плечи и исподлобья уставился на мужчину. На его губы легла легкая пренебрежительная усмешка. Еще можно все исправить…
— Это ты про себя? А что-нибудь новое из вашей автобиографии? Это-то всем известно.
— Дегенерат!
Подозреваю, у Олега появились серьезные проблемы с психикой. Как бы не патологические.
— Забавный лексикон. А на бис?
Олег поджал губы, видимо, решив, что с Сергея хватит пламенного взгляда. Тот фыркнул и покосился на меня:
— За что ж ты себя так не любишь, а, Анюта? Такой экземпляр себе на шею повесить…мечта мазохиста.
— Перестань, Сережа. У него трудный период…
— С детства. Напомни-ка мне, он один выкидыш у своей матери или еще пара по огороду бегает?
— Не твое дело! Скот!
— Утомил ты меня, — вздохнул Сергей.
— Перестаньте ругаться. Зачем цепляться друг к другу…
— Все, Анюта, никто ни к кому не цепляется. Мир, — обнял меня Сергей, успокаивая.
— Может еще трахнетесь? Не стесняйтесь, — зло прищурился Олег.
А вот теперь точно уже ничего не исправить.
Я, конечно, понимала, что у моего мужа, видимо, появилась мания или фобия, что в принципе без разницы, и относиться к нему нужно было, как к тяжело больному и делать скидку на ущербный интеллект. Но Сергею до того дела не было. И мне уже тоже. Потому что, жить Олегу осталось не больше минуты…
Мне вспомнилась дискотека на Маяковке, куда мы наведались с Сергеем в пору легкомысленной юности. Пока он разговаривал со своими друзьями, ко мне подошел развязный молодой парень приторно-сладкой наружности и, как положено самоуверенной изрядно подогретой спиртным особи, пригласил на танец, изобразив на пальцах нечто вроде:
— Ну че, морковка слабо биксами тряхнуть?
Мне потребовалась минута, чтобы перевести услышанное на внятный и приемлемый для слуха и осознания язык. Сергею две секунды. Не знаю, как он мог расслышать в гуле голосов и шуме децибел то, что вымучило из себя это чудо природы? Наверное, понял интуитивно или ангел подсказал. Нет, явно товарищ с другого плеча. Потому что, то, что произошло дальше,
Мой красавец брат мгновенно потерял добродушную улыбку и на глазах изумленного окружения, превратился в злобного демона. Взмах руки и развязный юнец спланировал в гущу своих товарищей. Зал мгновенно разорвало пополам, уши накрыло визгом, криком и ядреным матом. Мой брат и два его друга лихо принялись укладывать оппонентов паркетными столбиками. Пять минут, и груда любителей громкой музыки и горячительных напитков лежала на полу, а мы дали стометровку по коридорам ДК и темным улочкам. И долго смеялись, вымещая полученные от дискотеки впечатления в тупике у забора строительной организации.
— Его посадят! — кричала потом мать. — Или армия, или тюрьма!
Он ушел в армию и уже пришел, но казематы так и маячили на горизонте его жизни….
— Сережа, он болен! — схватила я брата за руку.
— Ага, — кивнул он с фальшивым пониманием. — Сейчас больничку организуем.
— Нет, пойдем домой. Олег, что ты встал, иди в дом, холодно! Сереж, пойдем, я уже замерзла, а ты в одной рубашке…
— Жалко, да? А ты согрей, — прошипел Олег.
Да что он делает? Расстроилась и рассердилась я.
— Слушай, а ты и, правда, больной, — серьезно заметил Сережа. — Причем на весь состав…Ладно, Анюта, уговорила — пускай живет, но с условием, что врачам покажется. Пошли в дом.
— Давайте, давайте, на постельке поди лучше. С одним с утра кувыркается, с другим вечером…
Это стало последней каплей. Я больше не желала терпеть скаредность и злобную желчность маньяка. И жить с ним, прощать подобные оскорбления. А вот Сергея спасать стоило. Он уже шагнул к Олегу и через секунду тот лежал в том сугробе, из которого с таким трудом выбрался. Я повисла на руке брата и закричала в ухо:
— Сережа, оставь! Я не желаю быть участницей ваших петушиных боев! Хватит!!
Тот с сомнением покосился на меня и нехотя, с трудом и почти слышным скрипом смирил свою ярость. Она еще плавала в его взгляде, но уже была ручной. Осталось ликвидировать раздражитель. Я глянула на Олега — он уже начал выбираться, злобно сверкая налитыми кровью и алкоголем очами и горланил арию возмездия.
— Увези меня отсюда, Сережа! — заявила я. Да, это было единственно правильное решение.
— Анют, если ты из-за своего котангенса, то зря. Хочешь, я его языка лишу, и все претензии и фантазии останутся при нем.
— Не надо. Пусть его фантазии станут реальностью. Не так обидно будет, — я решительно направилась к гаражу, уже зная, что буду делать, четко осознавая, чего хочу. И кинула за спину ультиматум. — Если не повезешь, я пойду пешком!
Сработало моментально — Сергей двинулся к гаражу, потеряв интерес к Олегу. Через пару минут мы выезжали за ворота.