Банальная история
Шрифт:
Всю ночь я неотрывно боролась с призраками прошлого, с собой и своими страхами. И слушала дыхание Сергея, которое, хоть и не надолго, успокаивало меня, направляло мысли в более оптимистичное, позитивное русло. Но заснуть так и не смогла.
Утром у меня началось незначительное кровотечение. Может, повлияли волнения, может природа таким образом лишала меня сомнений и ставила крест на бесплодных мечтах? Не знаю. Я четко поняла лишь одно — выбора у меня нет.
День, словно в насмешку мне, в противовес тому поступку, что мне придется совершить, выдался солнечным, по-весеннему теплым. Снег подтаивал, лежал
"Наверное, стоит пересмотреть гардероб. Завтра вытащу Ольгу в бутик и обувной салон. Совершим шопинг и забудем неприятности", — думала я, шагая по улице и разглядывая готовую ожить со дня на день природу. И почти заглушила страх и сомнения мыслями о фасоне сапожек, курток, костюмов, блейзеров, о бижутерии и косметике и прочих милых женскому сердцу мелочах.
На второй этаж больницы я ступила в почти стерильном состоянии разума. Прошла и смело постучала в дверь указанного мне кабинета. Выглянула молоденькая девочка с густо подведенными глазами, в надвинутой на самые брови белой шапочке.
— Татьяна Леонидовна назначила мне на десять, — сообщила, надменно разглядывая чудо в белом халате и храбро пряча волнение под браваду светской леди.
— Пойдемте, — кивнула девушка и провела меня к соседнему кабинету.
— Располагайтесь. Переодевайтесь: халат, тапочки, и посидите в коридоре, Татьяна Леонидовна вас вызовет.
— Она занята?
— У нее пациентка на девять, только начали. Вы рано пришли.
— Ничего, я подожду.
— Не волнуйтесь, — улыбнулась, вдруг, медсестра, видимо, по моему лицу, не сдержавшему маску наплевательства, угадав истинное состояние. — Первый раз? Не переживайте. Татьяна Леонидовна очень хороший специалист. Операция пройдет быстро. В четыре уже домой пойдете.
— А раньше?
— Возможно и раньше. Если от наркоза отойдете. Держать насильно не будем.
Улыбка у девушки была милой, располагающей, и я не вольно улыбнулась в ответ:
— Надеюсь. Спасибо.
— Да не за что, — махнула та ладошкой и выпорхнула вон.
Я не спеша, переоделась и заняла пост на кушетке у кабинета. 9.41- показывали часы над дверью прямо по курсу, в глубине коридора. Слева еще одни двери, перегораживающие проход, справа окно с видом на голые кроны деревьев. Минут пять лицезрения столь живописного пейзажа меня утомило, и я пожалела, что не прихватила с собой журнал или книгу. Но кто бы знал? Да и смогла бы я читать в состоянии непрекращающегося внутреннего тремора? Не факт.
Ожидание всегда меня нервировало и утомляло, а в данном случае еще и рождало желание сбежать, но я мужественно его преодолевала, занимая голову особо важными мыслями. Я составила список вещей, что займут внутренности походной сумки, так же мысленно прикинула, что завтра буду искать с Олей в бутике, и что куплю себе, любимой, в первую очередь, поздравив с окончанием самой паршивой полосы в моей жизни. А еще нашла массу изъянов в рисунке маникюра, педикюра и решила сегодня же посетить специалиста.
"Нет, поеду прямо в салон Клевицкой, пусть приведет меня в порядок", — решила и проследила взглядом за парой врачей, прошедших мимо из дверей слева в двери прямо по коридору. Потом
Я хотела постучаться в кабинет и вызвать Лазаренко, чтоб поведать о своем состоянии, но не успела и встать. Дверь в глубине коридора напротив меня с треском распахнулись, и помещение наполнилось гулом голосов и топотом множества ног. На меня двигалась целая делегация строгих мужчин и женщин в белых халатах. А во главе шел Алеша и что-то недовольно объяснял идущей рядом Галине, то и дело тыкая пальцем в тонкий журнал в своей руке.
Меня парализовало. В горле стало сухо, в голове тихо. Пара секунд Алешиного движения, неуклонного стремления ко мне и…Мама! Я сжалась в комок, не мечтая спрятаться под сиденье или изобразить композицию "Дикорастущий фикус из кушетки". Мне стало жарко, в горле возник спазм, в животе комок.
Я затравленно смотрела на приближающегося брата и не могла отвести от него глаз. И чувствовала себя преступницей, застуканной на месте преступления. Теперь мне не обойтись туманными ответами и витиеватыми фразами с уклоном в догадки и гипотезы.
Первой меня увидела Галина. И видимо, не поверила, что я не привидение. Лицо постепенно бледнело, взгляд наполнялся страхом, шаг замедлялся. Наконец, она застыла, не сводя с меня полных понимания и панического ужаса глаз, схватилась за горло. Алеша развернулся к ней, заметив отставание и проследя взглядом за тем предметом, что ввел в ступор его коллегу, увидел меня.
Теперь уже две фигуры в коридоре напоминали статуи. Вернее — три. Я боялась шевельнуться, забыла напрочь, что тело может двигаться, и лишь дрожала, видя, как сначала белеет, потом сереет лицо моего брата. Его неуверенный шаг ко мне, и мое сердце, дрогнув и не выдержав напряжения, ушло вниз, в район пяток и ножки кушетки. Алеша же ускорил движение и за долю секунды оказался рядом, навис, вглядываясь в мои глаза, медленно осел на корточки передо мной:
— Аня?.. Анечка, — прохрипел через силу, пытаясь дотронуться дрожащей рукой до моей ладони и удостовериться, что это я, из плоти и крови.
Мне стало до боли стыдно, что я ввела его в такой шок. И как я могла забыть, что по вторникам Алеша курирует центральный роддом!
Я отвела глаза, не в силах выдерживать его полный отчаянья взгляд, который буквально кричал от горя и непонимания.
— Анечка…что ты здесь делаешь, девочка моя? — его рука все же дотронулась до моей и ощутила прохладу кожи под пальцами. — У тебя руки холодные, — прошептал он.
Я не смело пожала плечами, голос сел, слова кончались.
— Анечка, что ты здесь делаешь? — переспросил Алеша более четким голосом. Взгляд больше не умолял, он настаивал на ответе. Ждал правды, иное его не устраивало. Галине же не нужны были слова, она опрометью бросилась обратно в двери, прихватив с собой пару строгих мужчин из делегации. Остальные оглядывались на нас с Алешей, переглядывались меж собой, не зная, не понимая, что происходит, и засуетились, поспешили кто куда. Еще двое пошли за Галиной, один молодой мужчина прислонился к стене и застыл в ожидании, женщина несмело приблизилась, встала напротив меня, разглядывая и вопрошая без слов. Я не раз видела ее в центре Алеши, но не могла вспомнить имя. Впрочем, это было и не важно.