Банальная жизнь

Герцик Татьяна Ивановна

— Добрый день, Владислав Владимирович! Что-то вы к нам явно зачастили! И каким ветром вас занесло сюда на этот раз? Хотя за мебель спасибо, конечно!

Он искоса посмотрел на меня, явно не одобряя моих невежливых манер, и ответил предельно миролюбиво, на личном примере демонстрируя, как должен вести себя хорошо воспитанный человек, но при этом подойдя ко мне почти вплотную:

— Очень рад вас видеть, милейшая Яна Ивановна! Вот пришел выполнить свое обещание и показать вам те программы, которые вы не знаете.

От его близости мои мысли тут же пошли вразбег.

Я впервые почувствовала, как это бывает, когда в твое жизненное пространство вторгается тревожащий тебя мужчина. Сделав шаг назад и упершись спиной в стену, попыталась отказаться от сомнительной чести:

— Владислав Владимирович, я всё прекрасно смогу изучить и сама, по руководству для чайников.

Но он не согласился. Стал авторитетно разглагольствовать о том, что лучше обучаться у профессионала, чтобы быстрее постичь глубины компьютерных тайн. При этом апеллировал такими заумными терминами, что совершенно заморочил мою бедную голову. Где он научился разливаться таким соловьем? На тех многочисленных курсах, где учат профессионально дурить людям головы, убеждая, что белое — это черное? В итоге я, даже не понимая как, через пару минут уже восседала в компьютерном кресле, изумленно уставясь в экран, а рядом на старом стуле вплотную ко мне сидел Влад и терпеливо показывал Excel. Левую руку он для удобства положил на спинку моего кресла, а правой помогал мне справляться с непривычной мышкой, чем кошмарно меня смущал.

Сам его голос звучал так ласково, что чувствовала я себя девушкой на первом свидании. Он смотрел на меня с откровенным мужским восхищением, от него веяло душевной теплотой, от которой я уже отвыкла и, возможно, именно поэтому особенно остро ее чувствовала, что я поневоле размякла. Меня отчаянно потянуло к этому молодому Аполлону, что было до невозможности глупо. Зачем я ему? Поматросить и бросить? Пора, пора б мне быть умней! Прекрасно понимая, насколько безнадежно это опасное чувство, я не могла найти в себе силы прервать ненужное мне обучение. К тому же из-за внутреннего разлада все объяснения Влада доходили до меня раз в десять медленнее, чем обычно. Через полчаса этой пытки я взмолилась:

— Давайте закончим на сегодня! А лучше навсегда! — и, чтобы закамуфлировать причины отказа, признала: — Я на слух ничего не понимаю! Я книжный человек, мне надо спокойно почитать, вдуматься, а потом я и сама во всем разберусь, не напрягая вас. Вы не беспокойтесь, я ничего в программах не попорчу, я работаю осторожно и в незнакомые настройки не лезу.

Он недовольно распрямился и смерил меня пристальным взглядом. Почему-то от этого взгляда заныло где-то в глубине живота и захотелось зажмуриться, как маленькой девочке. Но я превозмогла недостойный порыв и дерзко ответила:

— Правда, я и сама научусь, всё-таки я не такая дура, как вы думаете.

Он аж поперхнулся, закашлялся, и не сразу смог возмущенно возразить:

— Я никогда вас дурой не считал, не приписывайте мне всякой ерунды. И мне очень приятно с вами общаться, какие бы глупости обо мне и о себе вы ни воображали. Было бы по-другому, вы бы меня здесь и не увидели.

Именно это мне и было

необходимо, не видеть его. Уж слишком много волнений внесло его появление в мою пусть банальную, но такую привычную жизнь. Отчаянно тянуло обратно в тихую спокойную гавань с ее мелкими катаклизмами, но что-то мне подсказывало, что больше мирной жизни у меня не будет.

Невзирая на уговоры Влада позаниматься еще немного, я встала, и ему пришлось последовать моему примеру. Выпрямляясь, он будто нечаянно провел рукой сначала по моему плечу, потом по груди. Я нервно отшатнулась, не сумев скрыть гримасы испуганного возбуждения. Он удовлетворенно посмотрел на меня, не скрывая понимания. Почувствовав, как щеки и шею начала заливать горячая стыдливая волна, я быстренько с ним распрощалась:

— Извините, но я уже и так опаздываю на совещание у директора. Так что до свидания и спасибо вам за всё!

Влад с минуту скептически рассматривал мое пламенеющее лицо, моментально раскусив надуманность приведенного мной предлога, но протестовать не стал, насмешливо кинул на прощанье: — До встречи! — и вышел.

Не успел он уйти, как в кабинет вновь нагрянули явно караулившие в коридоре дамы. С воодушевлением стали расспрашивать меня о прошедшем уроке, мерзко при этом хихикая, будто застукали нас по меньшей мере за страстным поцелуем. Я сурово, чтобы они поняли, что не надо совать свои длинные носы в чужие дела, ответила, как отрезала:

— Он всего — навсего показал мне программу, и я ничего криминального в этом не вижу! Во всяком случае, такого, о чем стоило бы лясы точить! — и они замолчали, понятливо переглядываясь.

Мой отпор ничуть их не обескуражил, они же прекрасно понимали, что, не будь в нашей с Владом встрече ничего меня смущающего, я бы преспокойненько им обо всем рассказала. Разошлись на рабочие места, снисходительно кивая друг другу вредоносными головенками, — мол, что возьмешь с влюбленных? — чем довели меня до крайнего ожесточения.

Ух, ну почему бы им собственными делишками не заняться? Людмиле парней прекратить менять, как последней шлюшке, и замуж выйти, Ванде Васильевне хотя бы любовника завести, а Вере от своего идиота уйти? А попробуй я им всё это посоветовать, сколько обид-то будет! А мне почему-то можно всякую ерунду говорить и при этом еще благодарности ждать!

Этому мальчугану порезвиться захотелось, возможно, отомстить за мою невежливость, вот он и устраивает спектаклик для наивных одиноких дамочек. Всем известно, что нет доверчивее немолодых разведенных женщин, уж очень им счастья хочется, вот оно и мерещится им в каждой подворотне.

Твердо решила покончить с этой двусмысленной ситуацией, и, когда на следующий день Влад вновь пришел чему-то там меня научить, встретила его у порога кабинета, плотно закрыла двери, чтобы никто ничего не слышал, защитным жестом скрестила руки на груди, и жестко ему заявила:

— Я все ваши смешные хитрости вижу насквозь! Оставьте меня в покое!

Даже не выясняя, что это за хитрости, он ухватил меня за локти, повернул так, чтобы моя спина упиралась в стену, обхватил и принялся целовать.