Банда - 2

Пронин Виктор Алексеевич

– А газеты? Такую гору газет можете прочитывать?
– спросил Пафнутьев, поднимаясь.

– Это не умственная работа. Это так... Забава. Простите, - он посмотрел на Овсова, потом на Пафнутьева, - вы так и не представились... Кто вы?

– Пафнутьев. Павел Николаевич.

– Это я уже слышал...

– Следователь прокуратуры.

– Ага... Значит, разговор был серьезным?

– Вполне.

– Простите... А зачем вы приходили?

– Мне необходимо было убедиться, что у моего друга Овсова есть такой вот клиент, что он выглядит вот так, и что у него именно те проблемы, о которых говорил Овсов.

– А теперь? В чем ваша задача теперь?

– Для начала я хочу знать твое имя.

– И вы мне его сообщите?

– Немедленно.

– Тогда я найду этого типа в зеленых штанах, - как бы про себя проговорил больной.
– Ведь сейчас он меня не узнает, верно, Степан Петрович?

– Да, ты немного изменился, - смешался Овсов.
– Узнать тебя действительно трудно даже для тех, кто хорошо тебя знал.

– Это облегчит мою задачу.

– А в чем твоя задача?
– вкрадчиво спросил Пафнутьев, обернувшись от двери.

– Я найду его, - повторил больной, откидываясь на подушку.

– Это будет непросто, - предупредил Пафнутьев.
– Сейчас половина парней в возрасте от шестнадцати до шестидесяти ходят в зеленых штанах, кожаных куртках, выстригают затылки и притворяются крутыми ребятами. А иногда и ведут себя достаточно круто, потому что вынуждены так себя вести, чтобы не осрамиться перед приятелями и приятельницами. Наглость стала признаком хорошего тона. Въезжаем в рынок, дорогие.

Зомби слабо улыбнулся и закрыл глаза.

***

Вернувшись в ординаторскую. Овсов усадил Пафнутьева на кушетку, выплеснул в чашки остатки синей жидкости из заморской бутылки, тут же выпил свою долю и вопросительно посмотрел на следователя.

– Что скажешь?

– Ничего напиток, - ответил Пафнутьев чуть сморщившись.
– Когда ничего другого нет, сойдет и этот.

– Я не о напитке.

– Знаю... Шучу. Знаешь, мне кажется, он не притворяется.

– Ну ты, Паша, даешь! Мне это известно давно. Ведь он без сознания лежал три недели, потом начал постепенно в себя приходить, первые слова произнес! Первый вопрос - где я? В больнице, говорю. Через несколько дней спрашивает - кто я? Нет, он нас не дурачит.

– Ты знаешь, какая дикая мысль посетила мою голову?
– спросил Пафнутьев.
– Мне показалось, что когда он перестанет быть твоим клиентом, он сделается клиентом моим.

– В каком смысле?

– Я, Овес, выражаюсь только в прямом смысле. Ты видел его твердое намерение найти типа в зеленых штанах? Такое стремление посещает далеко не всех наших законобоязненных граждан. Наши граждане в большинстве своем довольно трусоваты. Дочь насилуют во дворе собственного дома, а отец не может решиться на ответные действия. Братья, родные братья не могут набраться гнева и отваги, чтобы ответить насильнику по-мужски. И она сама, шестнадцатилетняя девчонка, вынуждена брать на себя исполнение святого закона мести. Подстерегает подонка в полупустом зале кинотеатра и, пристроившись сзади, во время сеанса втыкает ему нож в шею!

– Это было?!
– Овсов и Пафнутьев, обернувшись, видят в дверях Валю они даже не заметили, когда она подошла и тоже слушает страшноватый рассказ Пафнутьева.

– Было, - ответил следователь.
– Позавчера.

– И что?

– К сожалению, скорая помощь приехала слишком поздно, - с преувеличенной скорбью проговорил Пафнутьев.
– Спасти не удалось.

– А девушка?

– Будет жить.

– На свободе?

– Суд решит, - Пафнутьев развел руками.

– А что он решит?
– Валю, похоже, потрясла история страшной мести во время показа фильма.

– Что следствие ему на стол положит, то и решит. Мы немного ушли в сторону от нашей главной ,темы... Девушка ладно, разберемся. Но ваш Зомби что делает! Едва прийдя в себя, едва оторвав голову от смертного одра, твердо говорит - найду. Поэтому мне стало интересно - кто же он?

– Что ты намерен делать?
– спросил Овсов.

– Для начала хочу познакомиться с этой красавицей, - Пафнутьев похлопал себя по карману, где лежала фотография в целлофановом конверте.

– Это возможно?

– Для меня? Обижаешь, Овес, - Пафнутьев поднялся.
– Спасибо за угощение, теперь я внутри совершенно синий. Было очень приятно познакомиться, - он неуклюже поклонился Вале.
– Будут сложности - заходите, звоните, пишите.

– Вы тоже нас не забывайте, - улыбнулась девушка.
– В случае чего сразу к нам. Починим, заштопаем, залатаем, в случае если бандитская пуля... Верно, Степан Петрович?

– Лучше, конечно, увернуться от этой самой пули, но если что... Вне всякой очереди первым под нож пойдешь.

– Больно жутковатые у вас приглашения.

– Работа такая, - Валя протянула руку.
– Не забывайте нашего Зомби.

– К сожалению, это уже невозможно.

***

На обратном пути в прокуратуру Пафнутьев попросил водителя сделать небольшой крюк, - Заглянем в одно место.

– Обед, Павел Николаевич!
– жалобно протянул водитель.

– У всех обед. За десять минут управлюсь.

– Не управитесь.

– Спорим?

– На спор кто угодно управится.

– Тебе, старик, не угодишь, - усмехнулся Пафнутьев.

Он хотел поговорить с родителями Светы. Год назад они виделись мельком и единственное, что он запомнил, это сжавшиеся от горя мужчина и женщина. Они не плакали, ни о чем никого не спрашивали, пребывая в каком-то оцепенении, словно до конца не веря еще в случившееся. Они, казалось, боялись произнести хоть слово, чтобы не сорваться, не потерять самообладания, чтобы не вырвалось, не выплеснулось из них горе. Пафнутьев сам тогда пришел к ним и рассказал, как все произошло. Они выслушали его молча, не задав ни одного вопроса. Пафнутьев хорошо их понимал к не стал терзать подробностями. А сейчас, увидев в дверях Сергея Николаевича, он сделал над собой усилие, чтобы узнать этого человека. Да, это был он, отец Светы.