Банда - 4
Шрифт:
– Не дрейфь, Андрей...
Поднявшись на крыльцо, он вошел в дверь, спокойно шагнул в тускло освещенный коридор.
– Стой!
– раздалась сзади улыбчивая команда.- Ты куда разогнался, придурок?
Андрей остановился. Прислонился спиной к стене, поджидая постегавших своих похитителей. Один из них подошел к двери, обитой кожей, и постучал. По стуку Андрей понял - стальная дверь, кожа для маскировки. Надеяться на эту дверь не надо. Похоже, в этом доме ему ни на что не следует надеяться. Только на самого себя и на высшие силы, которые откликнулись сегодня на его призывы.
Не услышав ни звука в ответ, амбал сам открыл дверь,
– удивился он.- Только и того, что поднялись на несколько ступенек? А!" - вдруг осенило его, он догадался: от усердия у них такое учащенное дыхание. Так бывает - усердие сверх меры приводит к перерасходу кислорода.
Комната оказалась неожиданно большой, неожиданно светлой, она была просто залита светом. Вдоль стен стояли мягкие кресла, обтянутые пестрой ворсистой тканью, журнальный столик, в глубине, в углу светилась стойка бара. Над ним было устроено странное сооружение, которое позволяло подвешивать над головой рюмки и фужеры вверх донышком. За стойкой Андрей увидел девушку, но рассмотреть ее было невозможно. Его внимание привлек человек в кресле. Был он худощав, во всем его теле ощущалась легкость - ему легко сиделось, он мог без усилий подняться из низкого кресла, снова упасть на его сиденье. И взгляд его был ясен, светел, будто он только что узнал что-то радостное.
– Привет, Андрей,- сказал он.- Как поживаешь?
– Очень хорошо.
– А здоровье?
– С каждым днем все лучше.
– Это прекрасно!
– обрадовался парень.- Выпить хочешь? Что ты пьешь, когда у тебя хорошее настроение?
– Минералку.
– Да?
– разочарованно удивился парень.- Надо же... Ну, что ж... Пусть будет минералка... Тебе с газом?
– Да, с газом и охлажденную,- Андрей решил, что раз уж предлагают, то он хотя бы напьется воды.
– А мне шампанского,- сказал парень, повернувшись к бару.
Девушка подошла тут же, словно поднос ее был приготовлен заранее, расставила на столике бутылки, стаканы и тут же отошла, бросив на Андрея внимательный взгляд. И он, заметив это, отчего-то заволновался. Что-то здесь было не так, ощущалась продуманность, будто разыгрывается перед ним спектакль, в котором все слова, поступки расписаны, отработаны заранее.
Андрей посмотрел в сторону бара - девушка протирала стаканы, это было нормально, она и должна этим заниматься. Парень в светлом костюме открывал шампанское, и это тоже нормально. Рядом стояла слегка заиндевевшая бутылка минеральной воды. Значит, в баре есть холодильник. Туг же, на столе, железная скобка, которой, очевидно, можно было открывать бутылки...
– Тебе открыть?
– спросил парень, подставляя хрустальный стакан под пузырящуюся струю шампанского.
– Спасибо, лучше я сам.
– А сможешь?
– Если снимите наручники... смогу.
– А ты будешь хорошо себя вести?
– Как можно вести себя за стальной дверью?
– Откуда ты знаешь, что она стальная?
– весело удивился парень.
– Догадался.
– Догадливый, значит... Но не очень. Иначе бы здесь не оказался.
Андрей промолчал. Слова парня не требовали ответа, и он решил не навязываться. Это совпадало с его обычным поведением. Где бы он ни был - дома, в прокуратуре, в кабинете Пафнутьева, Андрей предпочитал сидеть в сторонке и молчать. Он хотел было прислониться к стене, но один из амбалов резко оттолкнул его, и Андрей понял: это его положение у двери, со скованными руками, с амбалами за спиной - тоже продумано. Ну, что ж, усмехнулся он про себя, пусть так.
Вид у Андрея был неважный - его светлая плащевая куртка оказалась вывалянной в грязи, кепка осталась валяться посреди двора, волосы всклокочены, похоже, в машине эти амбалы все-таки не удержались, съездили ему пару раз по физиономии.
– Что же это ты в таком виде на свидание собрался?
– парень в кресле, видимо, тоже подумал о внешности Андрея.
Андрей промолчал - и эти слова не обязывали к ответу.
– У тебя же спрашиваю!
– А что ты хочешь услышать?
– Андрей и сам не заметил, как перешел на "ты", и парня это тоже позабавило.- Твои амбалы?
– он кивнул за спину.- Вот они и поработали надо мной. Задание такое получили, наверное. Справились. Награды ждут. Видишь, как дышат тяжело?
– Да?
– парню что-то не понравилось в словах Андрея, он сделал глоток, второй. Оставив стакан, повернулся к бару и сделал приглашающий жест рукой. Девушка снова подошла, на этот раз без подноса.- Ты знаешь этого человека? спросил он, указывая на Андрея.
– Нет.
– Когда-нибудь с ним встречалась?
– Нет.
– Почему же он назначает тебе свидание?
– Спросите у него, Анатолий Матвеевич! Откуда мне знать?
Андрей взглянул на девушку внимательнее и невольно вздрогнул - да, это ее он увидел на фотографии, а потом на рекламе в газете. Сейчас на ней были джинсы и белый свитер с высоким воротником. И вдруг он понял, вдруг осознал, что сейчас она нравилась ему даже больше, чем на том снимке. Он, не отрываясь, смотрел на Надю с какой-то полузастывшей улыбкой и веря, и не веря в то, что увидеться им пришлось в столь необычной обстановке. Андрей даже хмыкнул над собственной дуростью - так подзалететь на ровном месте! Так оплошать!
Наверное, что-то передалось Наде от его настроения, она явно была в растерянности, почувствовав бабьей своей душой, что не по заданию он вышел на нее, было что-то более отчаянное, может быть, даже весеннее в его безрассудной попытке найти ее.
– Отвечай, дорогой, зачем ты ей назначил свидание?
– А тебе невдомек, зачем люди свидания назначают? Самому не приходилось?
– Слушай! Кончай с этим тоном... Он мне не нравится! Ты меня понял? Веди себя прилично! Повторять не буду!
– А что, можно прилично вести себя в наручниках?
– А,-улыбнулся парень,- ты еще окольцованный... Гена, сними с него эти украшения... Посмотрим, насколько улучшатся его манеры.
Детина, который все это время тяжело дышал, потел и сопел за спиной, вставив ключик в наручники, повернул его и снял железные кольца. Андрей брезгливо стер с запястий потные пятна, которые тот успел оставить, пока снимал наручники. Он боялся поднять глаза, опасаясь, что тощий начальник, которого Надя назвала Анатолием Матвеевичем, догадается о его намерениях. Он потер места, сдавленные наручниками, повертел сжатыми кулаками и с облегчением убедился, что та готовность, которую он вызвал в себе, пока ехал в машине, не исчезла. Медленно-медленно Андрей сдвинулся с места, сделал несколько шагов, выводя тело из оцепенения. Все настороженно замерли, готовые каждую секунду броситься на него, едва заметят какое-нибудь резкое движение.