Банда гиньолей

Селин Луи Фердинанд

— Гляди, какие красавцы! Ой, сейчас кончу!.. А у тебя рука все еще болит?..

Я ей про ранения свои рассказывал…

— А голова? Тебя пулей что ли?..

— Ага! махонькой!..

— Ах ты, хитрюга!.. — вдруг ей это забавным показалось до крайности!., и она давай смеяться над пулей у меня в голове, да так визгливо и пронзительно, что все оборачиваться стали… клиенты за стойкой.

— Дай-ка я тебя поцелую, рыбка ты моя жареная!.. Надо ж, не повезло! Опоздал ты!..

Так, стало быть, она считает!

— Ты, в сущности, такой же придурок, как Брюхан! Работать — не работаешь! Разве что претензий меньше!.. Почему ты к Каскаду не возвращаешься?.. Хороший дом!..

Все время она вокруг да около.

— Он бы тебе бабу

дал!.. — продолжает, значит, товар лицом выставляет!.. — Представляешь!., чтоб на тебя одного работала!.. Глядишь, избаловался бы!.. Ему ж их девать некуда!.. Зарабатывал бы… все путем! Он разве против тебя что имел?.. Вы что, поругались?.. Может, ты у него Анжелу увести хотел? Может, правда? Да она тебе в бабушки годится!.. Она таких, как ты, знаешь, сколько повидала!., от Бастилии до Рио! То-то работы было! Да еще по гарнизонам! С Нуга… первым своим мужиком!.. Э-э, братец! разбитная баба!.. Железный сейф! Так ее называли в Ля Реоль!.. тому уж двенадцать лет!.. Я, правда, тоже без дела не сидела! Так тебе прямо и скажу!.. Мне жаловаться не на что!.. Что верно, то верно! У меня с этим делом в порядке! Мужиков не боюсь! Хотя предпочитаю, понятно, женщин!.. Чего не переношу, так это уколов! Ох, ненавижу! Новарсенол этот! Я их всех убить готова была!.. Сорок четыре укола подряд! И от каждого на стенку лезешь!.. Думала, сдохну!.. Как вспомню, так вздрогну!.. Как ты думаешь, сифилис вылечивается?..

Англичанки, которые за чаем сидели, приезжие, провинциалочки, брезгливо морщили носы… Подозрительной им казалась эта француженка… Неженка им подмигивала, и они тут же отворачивались… В вокзальных буфетах-закусочных… особенно на Ватерлоо, народу всякого разного видимо-невидимо проходит… а сверх того, понятно, военные… которые во Фландрию и обратно!.. Реки цвета хаки текут!.. Неженка, она все про свою бабу думала…

— Фернанда, она тоже без работы не сидит!.. Особенно сейчас, в «Эмпайр»… Ох, как мы заживем! Одни, вдвоем!.. Брюхану будем деньги почтой посылать, кусками! Ай-ай-ай, голубчик! Трубадурчик!.. То-то будет, не жизнь — малина!

— Надо же, чтоб он там кормился! А у него аппетит!.. Я хочу, чтоб он сдох, но не от голода… И потом, понимаешь, она его все еще любит! Я и помыслить о таком не могу!., с его-то ряхой!.. А она с ним поет хором! Слышал бы ты!

Ах, ваши нежные глаза!

— Не знаю, что она в нем находит?.. Он до меня только дотрагивается, мне уже больно делается… Я же не привереда какая!.. Но этот! Тошнит от него!.. Потому что это ее мужик! Фернанды! Ревность, значит! Ну да! Все от этого!.. Оно понятно!.. Ты не ревнив?..

Признаюсь, что не очень!.. Ей это не нравится. Даже оскорбляет ее! Так что ж я такое? Глядит на меня… рассматривает… Противен я ей становлюсь!..

— Уходи!.. — гонит меня, стало быть!.. — Убирайся, — говорит, — мудак!..

Видеть меня больше не желает!

— Та! та! Та! — произносит вдруг, сидя на табурете… увидела что-то на улице… окликает через дверь… там солдатик слоняется без дела… бежит за ним… вприпрыжку… Наконец я снова один… пробую улыбнуться… девушкам за стойкой… все зря… их привлекает летчик… хихикают, курочки… ну и отлично!., пойду за столик сяду… пока я здесь… Подумаю немного… Заказываю кофе… потом еще… сижу… отупело… Вижу, кто-то мне с улицы машет через стекло… Не узнаю… плохо видно… Э! да это ж Коротышка Лу Сороконожка… Засек меня.

— По вокзалам работаешь?

Ему смешно, что он меня тут увидел… Голова у него только до стола достает… Он почти карлик… И ноги колесом…

— Скверное дело!.. Ты не в курсе?.. В Лестере о тебе говорят!.. «Миррор» не читал?..

Нет, не читал…

— Елки-палки!.. Дай-ка мне пенни!..

Уходит… приносит «Миррор»… Там во всю страницу фотография… Ай-ай-ай! дом старика!., то, что от него осталось!.. И название: «Трагедия в Гринвиче»… громадными буквами… дым… руины… балки… все, в общем.

— Ух ты! жуть какая!

Странно, но я как будто

не понимал! все смотрел, смотрел… ущипнул себя даже… Мне все не верилось.

— Ты думаешь, правда? — спрашиваю… — Думаешь, да?

— Читай!.. Написано!..

— Я не умею…

— По-английски не читаешь?..

Он-то читал прекрасно…

— Слыхали? Не понимает! — заключает он…

Говорим о другом… Он поваром работал у Бороды на Сохо-сквер и еще в «Ройяле» подрабатывал… «член профсоюза», понимаете ли… постоянная работа!., а главное, карлик наш в картах специалист был!.. Это его первейшее дело! волшебник прямо!.. С картами что хотел, то и вытворял!.. Как «член» вхож был повсюду… С шефами на «ты»… во всех клубах Лондона… Штучки им всякие показывал… в покер! в вист! в трик-трак! непобедим при любом раскладе!.. Никто не видел, как он входит и выходит… Так, партию на ходу!.. Вперед, господа! Сам не выше стола!., карлик… Ему подушки подкладывали, чтоб он нормально сидеть мог… Танцовщицы его любили… любезный такой, обходительный… и еще на бегах мастер! осведомленность! ну, папа римский! бесподобно! В Дерби всегда на трех ставил!., это самое меньшее!.. Уже восемнадцать лет, как в Лондоне! и сбережения имел!.. От армии освобожден из-за ножек своих коротких и ручек… никогда ни дня не служил!

— Зато пальцы у меня годные! Это в нашем деле самое главное!..

Умный, и не скрывает этого.

Что пальцами вытворял! из одной колоды на глазах у вас десять делал! высший пилотаж!.. Играл только с клиентами, с друзьями никогда!.. Нет уж! вне конкуренции!..

Когда он в Лестерском пансионе появлялся, сразу крик раздавался: «Сороконожка, на кухню!»… И он — никаких кривляний! тотчас — раз! ас по жареной картошке!., и насчет суфле бесподобен!..

— Сороконожка! К плите!.. — кричали сверху донизу… все девицы хором!.. — Мы тебя за это полюбим!..

Он, и в самом деле, всех их бесплатно имел за один только пирог воздушный!.. Ему все позволяли, и мужчины согласны были, потому что жареный картофель — общая слабость!.. Действительно чудо, если с сальцем и с рассольчиком!.. Говорили, это даже лучше устриц по рецепту Сороконожки!.. Если вдуматься… картофель фри — это единственный специфически французский порок!.. Картофель — красивый, мягкий, подрумяненный, подсоленный, но не слишком, чтоб не пересушенный и не слишком жирный, и с глоточком белого… Коротышка готовил так, что пальчики оближешь!.. Гигантские тарелки уминали под нескончаемые «ура»… весь дом по швам трещал… мужиков по десять-двенадцать человек за стол пожрать набивалось… не считая, понятно, баб!..

— Да… — говорит он мне, значит, это я к рассказу возвращаюсь, — в скверную ты, бедолага, влип историю!..

Разглядываем фотографии… Читаем вместе эту дребедень… «Тело известного ростовщика Титуса Джерома ван Клабена было обнаружено вчера в пять часов пополудни…» А я-то и не знал, что его кроме Титуса звали еще и Джеромом… «сильно изувеченным и полностью обгорелым»…

Язык статьи сложностью не отличался.

«Пожар уничтожил строение полностью и еще два соседних дома… Пожара такой силы не наблюдалось на Уигмор-аллее нашего замечательного Гринвич-парка с 1768 года. Судебный пристав, ведущий расследование, отказался поделиться с нами своим мнением о причинах трагедии, которые, по утверждению некоторых специалистов, могут объясняться злонамеренностью. Частная жизнь Титуса Джерома ван Клабена не вполне соответствовала общепринятым нормам… Кроме лиц, составлявших его клиентуру, Титуса ван Клабена нередко посещали порочные и подозрительные элементы… хорошо известные, впрочем, служащим Скотланд Ярда… Среди окрестных жителей трагедия продолжает широко обсуждаться… Поговаривают, что ван Клабен любил переодеваться в восточные костюмы и курить гашиш, подолгу слушал фортепьянную музыку, увлекался непритязательной французской игрой лото… Разыскивается женщина средних лет по имени Дельфина, в прошлом учительница, занимавшаяся хозяйством в его доме…»