Банда Воробьёвского верховья
Шрифт:
– Вот это любовь! Но извини, такого почти не бывает. Школьники – одно, а взрослые люди – совсем другое. Это элементарно.
– Но я уверен, что у нас с Леной всё произойдёт, сложится нормально, Витёк. Думаю, что мы с ней всегда и везде будем вместе. Мне кажется, что желание моё исполнится…
– Значит, всё-таки, потом поженитесь?
– Странный ты, Витёк. А как же иначе?
– Впрочем, да. По-другому не бывает,– как бы, согласился с ним Ерёмин.– Ну, вообще, вру. По-разному в жизни случается…
– Не хочу с тобой спорить, – Столетов немного занервничал. –
– Но я много разных книжек прочитал… В кино всякие ситуации про это видел. Ты знаешь, получатся, конкретно, в детстве, вроде бы, все влюбляются, а потом начинается другая жизнь, другая любовь,– Витя аппетитно захрустел печеньем.– Да ты и сам знаешь.
– Конечно. Но зачем ты мне об этом рассказываешь?
– Только без обиды за мои прямые слова, без прикола, Гриша, и не лезь в драку. Балантьева совсем скоро станет известной певицей, а ты… нет. Да и я тоже – ни туда, ни сюда. Я на полном серьёзе говорю.
– Я не понимаю тебя, Витя.
– Что тут понимать? Я реально рассуждаю. Она запросто может разлюбить тебя, выбрать какую-нибудь знаменитость… на время, из той же рок-группы «Бешеная перепёлка». К примеру, Сергея Коржова или Олега Иванищева из «Зелёного зайчика». Или продюсер под руку… подвернётся. Я не романтик, я реальный человек. Поэтому…
– Да, ну! Такого не может быть. Серёга поёт классно, здорово, но он совсем… как сказать, худой, щуплый. Лене такой не понравится. Или Олег Ивани…
– Больно ты знаешь, кто ей понравится, а кто – нет. Ты об этом ничего не можешь знать.
– Что же я смогу поделать, если всё случится, именно, так, как ты говоришь,– вздохнул Гриша.– Мне очень плохо, если всё это произойдёт. Правда, мне трудно такое даже представить. Но если ей будет хорошо, значит, я не то, что бы стану счастливым человеком, но… Тебе, Витя, это трудно понять.
– Вот это да! – восторженно сказал Ерёмин.– Если бы мне сказали, что существует на свете такая сильная любовь, то я ни за какие ватрушки в такое бы не поверил. Факт. Молодец!
– Если хочешь знать, Виктор, – Столетов приподнялся с кресла,– я только из-за Лены стал петь и на гитаре играть. Ты не представляешь, Витя, сколько мне пришлось заниматься, чтобы попасть в группу «Солнечный поток», к нашему Игорю Савельевичу.
– А я никогда и не сомневался в этом.
– Но чувствую, всё равно, что наши с ней жизненные интересы разойдутся. Она будет певицей, она уже… певица. А я стану следователем. И нам с Леной в разных вузах учиться придётся. Но только ведь это дела не меняет. Мы любим друг друга, как ты говоришь, конкретно. Нам просто всегда хочется быть вместе. Мы оба своего желания ни от кого не скрываем. Это невозможно скрыть. Да и зачем?
– Ты сам себе противоречишь, Григорий. У вас никак не получится всегда быть вместе,– стоял на своём и никак не унимался Ерёмин.– Даже если вы и поженитесь потом, то вместе не всегда будете. У Лены папа – композитор, мама известный – аккомпаниатор, концертмейстер. Прекрасная, говорят, пианистка, одним словом, виртуоз… У них свой особенный круг. Понимаешь?
– Не понимаю. Глупости ты говоришь. У нас тоже свой круг и довольно неплохой, как я считаю. Мои папа и мама – юристы. Теперь занимаются частным сыском.
– То пропавшую собаку ищут, то чьего-нибудь загулявшего мужа, то украденный со стройки кирпич… Натурально. Или я совсем не то говорю?
– Случается и такое,– беззлобно ответил Григорий,– но иногда происходит и другое. Об этом, другом, они говорят мало. Они меня, Витёк, с пелёнок готовят к работе сыщика. Ты же знаешь, я занимаюсь стрелковым спортом, заглядываю и в секцию рукопашного боя – айкидо и каратэ. Кое-чему и сам учусь, да и папа с мамой помогают.
– Всё это, конечно, здорово. Но тогда зачем тебе гитара?
– Гитара нужна мне. Раньше я думал, что смогу обойтись без неё, теперь уже не получится. Никогда такого не произойдёт.
Григорий бережно взял с дивана шестиструнку. Пальцы левой руки плотно зажали гриф, под правой рукой, под пальцами, ударившими по струнам, мгновенно родился звук. Даже не звук, а вполне стройная мелодия. Экспромт.
Они долго ещё вели философские разговоры о будущей взрослой жизни – обо всём. Григорий с радостью осознавал, что, всё-таки, как здорово, что у него есть верный и надёжный друг, который, пусть иногда и с трудом, но понимает его, Столетова.
Их ничуть не удивило то, что к ним в номер, в гости никто из «Солнечного потока» не заглянул. Ясно, после концерта все устали и, наверняка, сидят у себя по номерам и тоже ведут беседы. Может быть, некоторые уже спят. Скорей всего, Лена Балантьева и её подруга из танцевальной группы Надя Решетова давно уже видят приятные сны. Это понятно. Лена сполна выложилась на концерте, да и Наде пришлось поработать.
Ведь она, где надо, с другими девочками и мальчиками, пластическим языком танца занималась своеобразной «аранжировкой» вокального исполнения. Танец – зримая душа песни. И бесподобный, и несравнимый ни с каким другим, голос Лены вдохновлял танцовщиков на работу с полной отдачей. Сцена – тяжёлый и порой изнурительный труд. С этим может спорить только некомпетентный и невежественный человек, уважающий только собственное мнение.
Но всё получилось у их вокально-инструментального коллектива, можно сказать, здорово, профессионально. Вот во многом потому сибиряки так восторженно встретили «Солнечный поток». Единство гармоний песни, музыки, танца, костюмов… Мастерству и стремлению понимать суть нелёгкого искусства учил их Назаров. Каждый из юных артистов их группы смог стать единым целым, одним коллективом, и при этом каждый остался индивидуальным.
Что говорить, руководитель их юношеского творческого коллектива всё сделал для того, чтобы их концертная конкурсная программа хорошо смотрелась. Деловой мужик Игорь Савельевич. Если бы не он, то успеха им не видать, как собственных ушей. Нигде и никогда. Он больше, чем их художественный руководитель, воспитатель и педагог, он их старший товарищ. По большому счёту, надёжный друг.