Банда «Зоопарк»
Шрифт:
В руках вернувшегося привратника была карточка с золотым тиснением.
– Вас приглашают, месье, – сказал он и провел полковника по длинному неосвещенному коридору через такой же темный бар, в котором пианист тихо играл какую-то сентиментальную мелодию.
Темноволосая девушка в бикини стояла у двери с полупустым стаканом коктейля. На ее губах играла таинственная улыбка. В баре сидело несколько мужчин, но никто из них не обращал внимания на девушку.
За баром располагалась обеденная терраса. Старший официант, одетый в белую форменную куртку, подал полковнику меню и проводил его к столику.
Рокбрюн увидел, что половина мест в зале уже заполнена. Он заказал себе
Рокбрюн вспомнил, как он чувствовал себя, когда сидел неподалеку в засаде, окруженный немцами. Его глаза уже достаточно привыкли к полумраку, чтобы различать лица. Это было похоже на международное сборище подонков. Такая пена всплыла бы на поверхность, если бы кто-нибудь вздумал варить в одном дьявольском котле все пороки мира. Безукоризненно одетые мужчины с гладкими пергаментными лицами, самодовольные и холеные, тихо переговаривались между собой, не обращая внимания на окружавших их красивых девушек. Здесь были американцы, англичане, испанцы, итальянцы, французы. Это были не какие-нибудь мелкие преступники. На террасе сидели оптовики. Их темные очки почему-то действовали на полковника угнетающе. Даже в своем полутемном клубе эти люди предпочитали прятать глаза. Рокбрюн невольно подумал о вечном мраке канализационных ходов, где копошатся крысы. Богатство этих людей источало зловоние. Они делали деньги на человеческих слабостях. Здесь собрались стервятники, пытающиеся изображать людей. Полковнику захотелось принять ванну. Старший официант высоко поднял карточку блюд, показывая, что прибыли важные гости. Через минуту он провел группу людей по узким проходам между столиками. Рокбрюн увидел, что это Сара Говард и ее друзья.
В одной из девушек он узнал ту темноволосую, которая стояла в баре в бикини. Вторая была явно той же категории. Англичанку, о которой рассказывала Сара, сопровождал Кип Тренчли. Полковник узнал его по фотографиям, которые видел в английских газетах. Теперь он вспомнил, почему это имя связывалось с чем-то очень неприятным. Тренчли специализировался на торговле легкомысленными девицами. Он заманивал их на континент, впутывал в свои темные делишки, а потом продавал обратно родителям, которым приходилось платить, чтобы избежать скандала.
Узнал Рокбрюн и итальянца Паоло Андре. Следы благородства, сохранившиеся в его чертах, были почти неразличимы за признаками слабости и разврата.
Сердце полковника болезненно сжалось, когда он увидел высокого мужчину, которого Сара называла Гарри. На нем была лиловая куртка и неизменные темные очки. Полковник подумал, что этот человек неспроста носит очки. За ними скрываются холодные и беспощадные глаза убийцы. Это можно было безошибочно определить по жестокому рту. Это был новый тип американского проходимца, занесенного сюда войной и сделавшего Европу полем своих операций. Замыкал группу Марсель Дюфор. Силуэт его чувственного лица в тусклом свете лампы выглядел весьма поэтично.
Идеально подобранный квартет – так оценил их Рокбрюн: француз – главарь банды, шантажист англичанин, итальянец – темная личность и убийца американец.
Полковник подумал, что Ривьера с ее прекрасным морем, отражающим ночное небо, огнями маяков на холмах и голубым ожерельем огней вдоль побережья, оказалась опасными джунглями для красоты и невинности. Как легко эти две девушки попались в ловушку!
Рокбрюн уже достаточно ориентировался
Он попросил счет, расплатился и пошел к выходу, специально пройдя мимо их столика. После внезапного ухода Рокбрюна Сара почувствовала себя брошенной. Теперь, когда полковник ушел, к ней снова вернулись утренние страхи и сомнения. Сара с нетерпением думала о минуте, когда снова увидится с ним и узнает его мнение о людях, с которыми ей довелось связаться. Внезапно она вспомнила о их договоренности. Сара выждала из предосторожности несколько минут и вышла в дамскую комнату. Женщина, прислуживавшая там, не говоря ни слова, вложила ей в руку листок бумаги. Сара развернула его и прочла: «Ничего хорошего. Держи себя в руках. Будет записка с требованием выкупа. Позволь им забрать ее. Они предложат тебе ехать домой. Так и поступи. Р.»
В первое мгновение у девушки закружилась голова от ужаса и сознания собственной беспомощности. Однако она быстро овладела собой, вспомнив о твердости руки, писавшей эту записку. Сара порвала записку на мелкие клочки и вернулась к столу. В ее голове искрами вспыхивали короткие фразы записки. Подтверждались худшие опасения. Слова «ничего хорошего» ясно говорили об этом.
Вскоре после полуночи, когда они обсуждали куда пойти – в казино или в ночной клуб, в котором выступает только что приехавшая из Парижа новая стриптиз-группа, к столику подошел официант и вручил Саре конверт. Разговор сразу же прекратился.
– Я же говорил, что у Сары появился новый кавалер! – захихикал Тренчли. – Гарри, почему ты не ревнуешь?
Сара мгновенно почувствовала ловушку, в которую толкал ее этот англичанин. Он говорил о ней так, словно она принадлежит Гарри, стала его собственностью! Она готова была возмутиться, но вовремя вспомнила предупреждение Рокбрюна. Девушка открыла конверт и прочла отпечатанную на машинке записку.
«Ваши картины у нас. Идентификационный номер ГХУВ53 на Ренуаре докажет это вашему отцу. Мы деловые люди и готовы обсудить условия их возвращения. Завтра утром, когда прилетит ваш отец, приезжайте на своей белой машине к знаку пересечения дорог ниже Пиоля у фермы Минури. Там вас встретят. Мы будем контролировать все дороги, ведущие к месту встречи. Если за вами будет следовать другая машина или полиция станет вести наблюдение с вертолетов, будем вынуждены уничтожить картины».
Легкая улыбка сделала лицо Марселя Дюфора добрым и нежным.
– Надеюсь, дорогая, ты получила хорошее известие?
– Это… Это о картинах. Требование выкупа. Они хотят…
– Картины? – С ловкостью фокусника Марсель выхватил записку.
Мужчины жадно читали ее, передавая друг другу. Гарри вскочил из-за стола и быстро вышел, но через минуту вернулся.
– Ни черта! – разочарованно сказал он. – Подъехал мальчишка на велосипеде, вручил записку привратнику и сразу укатил.
– Может быть, сообщить в полицию? – предложила Сара.
– Нет, – твердо возразил Дюфор, – ни в коем случае!
Четверо мужчин вели себя так, словно Сара не имела ни к записке, ни к картинам никакого отношения. Они пересели на дальнюю от нее сторону стола и оживленно перешептывались. Чтобы лучше видеть, Гарри снял темные очки, и свет лампы отразился в его глазах каким-то звериным блеском.
– Мне кажется, девушкам лучше ехать домой, – сказал он.
– Да, да, – подхватил Дюфор. – Предоставьте все нам. Мы знаем, как действовать в таких случаях.