Бандит-3. Академия
Шрифт:
Легкое замешательство, потом ректор на секунду задумавшись, говорит:
– Я считаю, и совет со мной наверное согласится – это можно позволить. Но прежде выучите правила поведения курсанта за пределами Академии – Мастер Рогс примет у вас экзамен.
– А могу ли я сдать этот экзамен прямо сейчас? Я выучил правила.
– Да? – почему-то удивляется ректор – Ну… ладно. Мастер Рогс, проверьте знания курсанта.
Минут пятнадцать этот чертов безопасник гоняет меня по всем пунктам правил, и только когда его коллеги стали что-то бурчать и недовольно на него смотреть – отстал. Правила я знаю отлично,
– Итак, курсант Син, получите свой жетон у Главы службы безопасности. Зайдете к нему. когда, Мастер Рогс?
– После обеда – вздохнул безопасник так, будто я должен не жетон у него забрать, а всю его зарплату за две недели.
Из зала я вышел бодро, молодцевато, как Швейк, отправляющийся на войну. Маленькая, но победа была одержана!
Хельга проводила взглядом этого странного парня, дождалась, когда комиссия, переговариваясь, вышла из зала советов, и закрыв на ключ ящик стола, в котором хранила бумагу, чернила, косметику, купленную ей отцом на день рождения (дорогая, с магией, но от прыщей плохо помогает!) и заторопилась вон из приемной. Через минуту она уже стучала каблучками по коридору женского отделения, и еще через минуту стукнула в дверь особым стуком, который они нарочно придумали с Фелной. Тук… тук-тук-тук… тук-тук.
Подруга открыла не сразу – заспанная, опухшая со сна. А еще – ее лицо покрывала россыпь красных, отвратного вида прыщей, над которыми Фелна уже оставила надежду одержать победу. Столько денег перевела, столько лекарей обошла – ничего не помогает! И даже здешний лекарь разводит руками – каждый месяц ей нужно потерпеть. Вот такая особенность организма! Если тратить на нее снадобья Академии – это никакой бюджет не выдержит. Прыщи – не боевая травма, и не болезнь, которая мешает учебному процессу. Это просто такая личная проблема, которую каждый курсант должен решать своими средствами.
– Новость тебе расскажу! – Хельга ворвалась в комнату, как зимний ураган – Представляешь, у меня на губе прыщик вскочил! Ну, ты знаешь – каждый месяц такая проблема. А еще – живот болел так, что аж терпежа никакого не было! Говорила папке – а он, мол, пошла служить, так служи! А не придумывай повод сидеть дома! Ну, так вот – этот самый Син, увидел прыщ у меня на лице, как схватит меня за руку, как сожмет! Знаешь, какой он сильный, и рука у него… прямо как обжигает! Да, как огненная!
– Ближе к делу! – фыркнула Фелна, задирая короткую ночнушку и почесывая упругую ягодицу под узкими трусиками – Чего так возбудилась? Влюбилась в этого недотепу, что ли? Так зря! Завтра ему Грендель голову оторвет!
– Дура ты, Фе! Еще кто кому оторвет! Я подслушивала, когда комиссия сидела, так вот, он…
Хельга спохватилась, прикрыла рот ладонью, потом снова разулыбалась:
– Так вот он взял, и убрал у меня прыщ! И следа не осталось! И на груди был прыщ – тоже не осталось следа! И вот тут чесалось (она повернулась и забавно отлячила круглый задик) – и теперь там ничего не осталось! Представляешь?!
– Вот как? – Фелна медленно подошла к висящему на стене дорогому зеркалу в золоченой оправе, медленно стянула с себя ночнушку, оставшись почти совсем обнаженной, и стала смотреть на свое отражение, поворачиваясь, морщась, как на нечто неприятное, гадкое.
Вообще-то фигура у нее была замечательная. Стройные, длинные ноги, небольшая, но крепкая и ровная, очень красивая грудь, аккуратная попка без малейших признаков целлюлита. Тонкая талия, плоский живот – Фелна очень много времени уделяла занятиям физическими упражнениями, единоборствам.
Все хорошо, вот только одно «но». Тело ее покрывали красные гнойники – одиночные, и россыпью. И как бы она не боролась с ними – прыщи появлялись снова и снова. С детства мучается, и каждый месяц эта проблема обостряется. На борьбу с прыщами уходят деньги, и немалые – лекари берут за свои услуги очень дорого.
Еще – на лечение тратится свободное время, но самое главное – это чувство собственной неполноценности. У нее нет парня, она до сих пор девственница, и это в восемнадцать-то лет! Кому скажи – засмеют! Но кому она нужна – с такой-то рожей?!
Хорошо, что папаня очень влиятельный человек, и Фелну опасаются травить. Иначе жизнь в Академии ей показалась бы совершеннейшим адом. Да и сейчас она не больно-то рада эдакому своему существованию. Она точно знала – за глаза ее зовут «Красномордой». Худшего для девушки и придумать нельзя! Потому она и успешна – и в учебе, и в боевых искусствах – чтобы доказать, что пусть она и Красномордая, зато умнее и сильнее большинства из тех, кто в лицо ей улыбается, а за глаза презирает и хихикает в спину!
– Ты можешь меня с ним познакомить? – ровным голосом спросила Фелна, с неудовольствием продолжая глядеть на себя в зеркало – А то будет странно, если я вот так запросто к нему подойду.
– Вот! А я для чего пришла?! Давай заявимся к нему после обеда! – просияла Хельга – И поговорим! Кстати, он меня как раз и приглашал! Только я его обсмеяла – мол, болван, приглашает в свою каморку на свидание! Папаша ему член оторвет за меня! Знаешь, а Петр не такой болван, как я думала. Веселый, шустрый… а уж какой красивый… ты видела, какие у него глаза?! Ох, эти глаза… как лужи растаявшего льда под голубым небом! И рука… такая горячая…
– Так! Ну-ка успокойся! – хихикнула Фелна – Достаточно было парню тебя подержать за руку, и ты уже мокрая?! Как не стыдно?!
Они захихикали, а потом Фелна стала одеваться для выхода на обед. После завтрака она прилегла – плохо себя чувствовала, по понятным причинам. Вот и проспала до самого обеда. Занятий-то пока нет, все съезжаются, обустраиваются, занятия начнутся через несколько дней. Так что – почему бы и не поспать? Потом уже днем не поспишь…
Глава 5
Лежу. Никого не трогаю. Примус починяю.
Шутка! Было бы чего починять… Вот, пытаюсь сообразить, как мне заработать денег. Сегодня вылечил прыщ у Хельги, и… тьфу! Чего несу… Прыщ у нее был совершенно здоров! Он был в таком бодром настроении, что собирался сидеть на своем месте долго, весело и позвать в гости много друзей. Но я его зверски убил. А вылечил, само собой, Хельгу. По двум причинам это сделал: во-первых, мне не нравятся прыщи на губках девушек. Вот так представишь – целуешь ее, и… беее… прыщ! Нет, ну я так-то в перспективе, вообще, насчет ВСЕХ девушек! Не конкретно про Хельгу!