Бандит-6. Король
Шрифт:
К вечеру поправили и тела (у одной девчонки имелось кровотечение, и она едва не померла. Если бы не мы… Крепко ей досталось. Красивая девчонка имела так сказать…популярность среди бандитов. Они ее насиловали целыми днями и ночами. Странно только – неужели им не нужны были деньги, которые они могли получить за здоровую девушку? Зачем было ее уродовать?
Впрочем – это риторический вопрос. Я бы сам мог дать ответ, например, такой: «Что же мы, и отдохнуть с красоткой не имеем право? Хватит нам бабла и за других рабов! Всех денег не заработаешь! А тут такая красивая телка – когда еще такая попадется?!» Девчонка чем-то
Мда…хоть какая-то польза от меня есть – вот, спасли для мира красоту. Кстати, голыми их держали для того, чтобы не сбежали. Пробираться по лесу и степи без штанов очень даже несподручно – даже если рабы сумеют отстегнуться от цепи и вырваться на свободу. Распространенная практика, ничего удивительного. Да и незачем рабу зазря мять и рвать одежду хозяина. Животных ведь в одежду не одевают. Тем более что сейчас тепло и даже ночью не замерзнешь.
Выяснили, что подростки были захвачены в селении, находящемся примерно в семидесяти километрах отсюда, в сторону от тракта. Селение лесорубов, и это их дочери и сыновья. Разбойники налетели днем – пограбили, похватали тех, кто попался под руку, и вперед, пока папаши и мамаши не вернулись из леса. Представляю, что было с родителями, когда они увидели последствия набега.
После короткого совещания решили сделать крюк и забросить этих бедолаг домой. Хоть их здоровье и поправили, но они все равно находились в таком состоянии, что о полном выздоровлении речь идти не может. Заторможенные, испуганные – они до сих пор до конца не поняли, что происходит. Куда им самостоятельно добираться до своего селения? Я даже не смог как следует выяснить, когда именно произошел набег, сколько времени прошло после нападения. Разброс – от двух суток до недели.
Как ни странно – самой разумной оказалась та самая девчонка, которую мы едва успели спасти. Звали ее Кетра (так она представилась). Она-то и рассказала, что с ними случилось. ТО, что видела – о том и рассказала. Бандиты убили троих односельчан – двух стариков, которые пытались отмахиваться от разбойников, и женщину, мать одной из девчонок – та умудрилась зарубить одного из бандитов, прежде чем ее истыкали стрелами. Сильная женщина, тоже из лесорубов. Дома осталась случайно – ногу повредила на лесоповале.
Остальное Кетра не помнит. Везли, насиловали, били, снова насиловали – по ее словам, все было как в тумане. И кстати сказать – дорогу к дому она не знает, как и где искать их поселение не представляет. Эти подростки за всю свою жизнь ни разу не покидали своей деревни. Что, впрочем, и неудивительно. И не такое бывало на Земле.
В конце концов, мы все-таки выяснили название деревни, и решили, что дорогу к ней узнаем у местных жителей – они-то должны знать, где она находится! Ну а что касается задержки в пути…так всякое бывает. Кто мог ожидать такую яростную неприязнь к воркам, которых в центре империи уже как-то и не замечают.
Одежда рабов нашлась в переметных сумах разбойников, как и еда, которой с лихвой хватит, чтобы вся толпа несчастных детей не голодала минимум неделю. Так что мы одели их, накормили, напоили, и спокойно улеглись спать – выставив скрытый дозор. В дозор пошли Фелна и Хельга – будут спать по очереди.
Поднялись рано, на рассвете. Позавтракали остатками вчерашнего ужина (каша с сушеным мясом), помыли посуду, собрались, и…потащились на север, куда и шли раньше. Только гораздо медленнее и печальнее. Бывшие рабы сидели на лошадях хуже, чем я, впервые
Тут я уже все понял и приступил к бабуле с допросом – что она такое сотворила с подростками, чтобы они выглядели тупее снулой рыбы. Бабка отнекивалась, потом плюнула и созналась, сообщив, что нарочно затормозила из сознание для того, чтобы они не сошли с ума от воспоминаний. Сейчас им кажется, что они спят. Пройдет время, организм как следует восстановится, вот тогда уже воспоминания и поднимутся кверху. И ничего удивительного, если часть этих несчастных или сопьется, или покончит с собой. Слишком велико потрясение от насилия и унижений. Домашние дети, не привыкли к Злу.
Ну а ту же Кетру бабуля не стала затормаживать. Девчонка оказалась довольно-таки сильной и физически, и психически, так что ее рассудку ничего не угрожает. Да и кроме того – кто-то же должен был рассказать нам о происшедшем? Даже если потом и сойдет с ума…
Да, жесткая старушка. Вот это «даже» меня слегка покоробило, хотя логика действий лекарки здесь понятна и очевидна.
Первое селение появилось на дороге километров через двадцать – большое село, в которое мы въехали нашим длинным, печальным караваном. Лошади, везущие подростков были привязаны друг к другу и вышло что-то вроде длинного товарняка, медленно, шагом, движущегося по рельсам.
И вот в этом самом селении мы едва не влипли снова. Вина была не наша, и вышло все настолько глупо, что…в принципе – как оно в жизни и случается. Особенно в армии, чемпиону по тупым ситуациям и глупым руководителям. Мы напоролись на разгоряченных, жаждущих мести родителей спасенных нами детей.
Лесорубы не отличаются могучим интеллектом (как показала ситуация), но зато у них предостаточно имеется разнообразного оружия, начиная с топоров на длинной рукояти, и заканчивая луками и арбалетами. И первое, что попытались сделать разгоряченные погоней родители – это напасть на нас и отбить своих потерянных детишек. Они видимо посчитали нас за похитителей.
Впереди – гигантского роста мужчина на лошади, которая кажется не нормальной лошадью, а пони, настолько огромен этот тип. У него нет никакого оружия, кроме топора вроде палаческого, отрубающего шею за один раз. Без малейших усилий, но весящего в три раза против обычного, и в пять против боевого топора. Только этот топор потерялся в могучей ручище лесоруба, и размахивает он им так, будто эта штука ничего не весит.
За рыжим – отряд человек пятьдесят. Мужчины, женщины, и что очень неприятно – как минимум четверо с луками и арбалетами. И по виду – пользоваться ими умеют. Видимо охотники, не иначе. Стрелы уже на т етиве, лошадь управляется коленями – точно, охотники. Вот эти самые опасные.
– Стоять на месте! – кричу я, и выдвигаюсь навстречу лесорубу, надвигающемуся с неуклонностью горного обвала. Девчонки мои уже достали мечи, еще немного, и прольется кровь. Будет самая настоящая мясорубка, ибо мой «гарем» разговаривать не будет, только рубить. Нет у девчонок сомнений, нет раздумий на тему: «Тварь я дрожащая, иль право имею?!» Не то время, не то место, не те люди.
– Стой! – кричу я лесорубу в лицо, но он ничего не слышит, озабоченный лишь тем, чтобы развалить меня пополам. Метр, два, три до атакующего – я уже в боевом режиме, для меня все видится замедленным, как в покадровом воспроизведении. Убить мужика – доля секунды, но как потом смотреть в глаза его ребенку? Спаситель я буду…хренов.