Бандит с Черных Гор

Брэнд Макс

27. ВСЯ ОКРУГА НА НОГАХ

Для человека, чья жизнь проходит в постоянном общении с огромным множеством людей, потеря одного товарища не слишком-то много и значит. Но Дюк воспринял утрату расположения девушки гораздо тяжелее, нежели даже свое изгнание из Хвилер-Сити. Она значила для него гораздо больше, чем уважение тысяч людей. И вот сейчас братец расскажет ей о трусливом бегстве… Нет, он даже думать не мог об этом! Стыд и горечь душили его.

Он спустился с Черных гор и медленно двинулся среди невысоких холмов прямо на восток.

И всего одного взгляда хватило ему, чтобы убедиться: добрые жители Хвилер-Сити вовсе не отказались от мысли достать-таки проклятого каторжника. На этот раз, похоже, под ружье встало все население города. Со времен охоты на знаменитого бандита Паркера патриотическое воодушевление таких масштабов не охватывало местное народонаселение. Группами не менее шести человек в каждой – а это было минимальное количество бойцов, которое хоть как-то могло противостоять Дюку, если бы его удалось обнаружить, – сотни и сотни людей поднимались в горы по лощинам меж их отрогов.

За последние несколько часов в пейзаже произошли значительные изменения. Тут и там виднелись дымы бивачных костров, на которых готовилась пища для подкрепления изможденных охотников за человеком.

Дюк не только удивился, но и испугался. Он даже предположить не смел, что обитатели городка могут составить такую грозную силу. Ему и в голову не могло прийти, что гнев общества продлится долее незначительного мгновения, пусть даже одного-двух дней, и выльется в такую упорную и мрачную силищу, которая ни перед чем не остановится, лишь бы смести с лица земли своего врага! Похоже, Черные горы со всех сторон были окружены вооруженными лагерями: желтые пятна костров сливались в почти непрерывную волнистую цепочку. Глядя на это, Дюк не смел поверить своим глазам! Черные горы имели не менее двенадцати миль в окружности, и все они были охвачены огнями. Когда сумрак пал на землю, Дюк насчитал в полукружии огней, доступном его взгляду, семьдесят пять костров, не меньше!

Один костер на сто ярдов. Или чуть больше. У каждого костра не меньше, как уже говорилось, шести человек. Возможно ли вообще собрать столько народу, чтобы плотным кордоном прикрыть Черные горы? Чем дольше смотрел на костры Дюк, тем больше охватывала его паника.

Он все еще не мог поверить в это, как человек, бросивший спичку на стерню, не может поверить в то, что маленькая искорка за пару минут превратилась в огромный пожар, охвативший все поле, гоня перед собой гигантские столбы пламени.

Дюк опять оседлал Понедельника и направился вниз, в ближайшее ущелье. По нему он спустился на равнину и инстинктивно направился к огням кордонов.

28. ИСТОЧНИК ИНФОРМАЦИИ

Между ним и линией огней оказались небольшие заросли невысокой корявой растительности. Он направился туда и, не слезая с коня, принялся с близкого расстояния изучать дислокацию противника.

По примерной оценке, не меньше тысячи человек встали лагерем вокруг Черных гор, чтобы убить одного, максимум двух человек!

И тут его мысли, так сказать, резко тормознулись, потому что из кучки деревьев, прямо перед ним, неожиданно вынырнул всадник на высоком сивом жеребце – сивом или белом, в темноте ночи невозможно было точно определить его масть, – и повернул легким галопом к югу.

Дюк завороженно следил за ним. Только по одной причине этот человек боялся приближаться к кострам, осмеливаясь лишь издали наблюдать за ними: должно быть, он, как и Дюк, опасался сил закона, лагерем расположившихся перед ним.

Но тут же другая мысль поразила его. Там, впереди, был всадник на коне, напоминающем статью и мастью Понедельника! Именно такой остановил на дороге Мартина и пристрелил его ради денег, которые несчастный ранчер вез при себе. Разве не мог этот человек быть тем самым убийцей?

Дюк развернул Понедельника и пустился в погоню.

Чужак уже мили три проскакал галопом в южном направлении, после чего повернул направо. Дюк, охваченный дикой страстью, следил за ним с напряженным вниманием. Оли обогнули подошву холма, оставив Черные горы справа, на севере. Чужак продолжал скакать, пока не добрался до берега реки, которая, сделав в этом месте поворот, устремилась прямо на ранчо Гатри.

Он продолжал быстрым галопом скакать вдоль берега реки Линдсей, так что Дюк даже немного притомился. И тут он вспомнил ту самую ночь, когда из окна мансарды дома Гатри сверкнул огонек, передавая какие-то странные сведения кому-то, находящемуся на северо-востоке, – может быть, той таинственной личности, которая все еще скрывается в Черных горах.

Вплоть до самых последних событий он предполагал, что этот странный всадник был братом Салли. А разве грешник на сивке не мог быть тем самым всадником? Не он ли был тем самым ничтожеством, которое неустанно грабило ранчо Гатри?

Это предположение не стоило сбрасывать со счетов. Дюк поспешил вперед. Ночь была темной, небо затянули тучи, и у Дюка заболели глаза от напряжения, с которым он всматривался в то и дело исчезающую белесую тень перед собой.

Не доезжая четверти мили до ранчо, тень внезапно стала приближаться к нему. Дюк остановился. Оказывается, всадник впереди него стоял уже давно. Неужели он заметил, что за ним следят, и сейчас решил укрыться в засаде?

Джон Морроу направил Понедельника под высокую скалу и спешился. Поняв, что в темноте ему не удастся рассмотреть лицо человека на сивом жеребце, он ничком лег на песок.

Вдруг он услышал какой-то шум – тихие, почти неслышные шаги по песку. И это были шаги человека. Наверняка чужак спешился и направился к ранчо пешком, опасаясь, что конь, почуяв близость конюшни, выдаст его ржанием.

Дюку было вполне достаточно этого. Он перебросил поводья на спину Понедельнику и отправился следом за чужаком. Подойдя к чужому сивому жеребцу, он вплотную приблизился к нему, чтобы в призрачном свете редких звезд получше рассмотреть его. В самом деле, ростом и статью он сильно напоминал Понедельника, только был покостлявее да мышцы погрубее. Однако в голове его не было и следа великолепной красоты настоящего скакуна. И если бы возникла нужда, этот сивый не смог бы выдержать бешеной гонки за Понедельником.