Бандитские звезды гаснут быстро
Шрифт:
Машина остановилась у забора, на который указала Наташа. Веденский долго кричал, звал и просил прощения у жены. Потом скрипнула дверь небольшого деревянного дома, и на садовой дорожке появилась женская фигура.
Антон молчал и стоял в стороне. Зато Наташа присоединилась к Юрию Сергеевичу и принялась убеждать Карину в том, что опасности нет, их дом теперь под охраной, ситуация изменилась.
Антон смотрел на Карину и видел, что она крепко-накрепко замкнулась в себе, как в одеяло завернулась, в кокон. Карина смотрела такими глазами, которые никого и ничего не видели, смотрели внутрь, в себя. Антон снова подумал, что женщина близка к сумасшествию. Психологическая травма настолько глубока, что выводить из нее Карину придется медикаментозными средствами и специальной терапией.
Страх смерти? Ужасная история с ее бельем, которое, оказывается, мяли и тискали похотливые грязные мужские руки? Застарелая тоска в большом доме, в котором она оказалась в полном одиночестве? Или все вместе?
Они ехали назад по темной дороге. Наташа возбужденно ерзала на переднем сиденье. Наверное, она была несказанно рада тому, что вспомнила про этот дом, помогла найти Карину. Хорошая она девушка, позитивная и умненькая. У некрасивых женщин такое бывает часто. Мужчины на них не глядят, значит, по службе или в науке дела хорошо продвигаются.
Веденский на заднем сиденье обнимал Карину и шептал ей, на взгляд Антона, совсем неуместные вещи. Вместо того чтобы разобраться в причинах глубокого стресса жены, он тихо стыдил ее и упрекал. Как она не подумала о близких, могла не поверить им? Ведь самое безопасное место – это родной дом, своя крепость.
«Ага, это он вовремя придумал, – рассуждал Антон. – В родном доме ее как раз чуть не пристрелили. Вот как бизнес калечит людей. А ведь умный, в общем-то, дядька. И руководитель хороший, и психолог. Много у него сильных качеств, а вот понимать простых людей отвык. С собственной женой никак не разберется. Жена не мебель, с ней нужно общаться, причем на равных».
Антон стал придумывать, как и куда он спрячет с десяток «маячков», чтобы Карина всегда была в поле зрения. Приемник сигналов вмонтирован в мобильный телефон.
«Как я не успел сделать этого раньше! Мы же ее чуть не потеряли. Все, больше таких проколов быть не должно! Ни под каким предлогом нельзя выпускать ее из дома. Это теперь вообще исключается. И утром, нет, к черту, немедленно, как только приедем, надо поговорить с Веденским. Обматерить его, что ли? Или признаться в том, что я сотрудник полиции? Нет, такие откровения ничего не изменят. Наплевать Веденскому на оборотней в погонах, на оперативную разработку управления собственной безопасности. Ему есть дело только до себя самого. Вот и надо давить на личное, как-то убеждать его в том, что все очень плохо. Пора открывать карты и признаваться, кто его прессует. Вообще-то все в самом деле предельно плохо, раз дело дошло до снайпера. Только почему он промахнулся? Вот еще задачка!»
Поговорить с Веденским не удалось, потому что он вместе с женой сразу ушел наверх. Антон решил потратить это время с пользой. У них с Быковым было заведено, что в большинстве случаев на связь выходил сам Антон. Лишние звонки на его мобильник могли нанести ущерб легенде. Сейчас самое время выяснить, что оперативники управления успели узнать о киллере.
– Не спится? – устало пошутил Быков, когда Антон набрал его номер. – Вот-вот, и мне тоже. Значит, по твоему снайперу. Если бы ты в пулевое отверстие палочку сунул да посмотрел, куда ее противоположный конец показывает, то работы у нас было бы раза в три меньше. Учти на будущее! Не зря же тебя пять лет в институте учили.
Антон поморщился, но молча снес короткую выволочку, которую ему устроил шеф. По большому счету, он был прав в своих претензиях. Если бы Антон не метался по дому, то мог бы сразу относительно точно определить траекторию полета пули. Следовательно, и то место, откуда стрелял снайпер. Теперь ему оставалось только молчать.
– Стрелок находился не на крыше, а на строительных лесах, – продолжал Быков. – Рядом с Домом культуры ремонтируется фасад дореволюционного трехэтажного здания. Леса затянуты защитой сеткой, кое-где на ней растяжки с рекламой и наименованием ремонтно-строительной организации. Сегодня работы там не велись, вот наш снайпер и чувствовал себя вольготно.
– А как вы определили место?
– В общем-то, просто. На чердаке этого дома очень грязно. Снайпер просто сильно испачкался бы там и потом бросался бы в глаза случайным людям, которые могли бы опознать его по этим признакам. Он там еще и наследил бы порядком. Парень оказался умным и ушлым. Но и мы тоже. С лесов на уровне второго этажа дверь помещения, куда влетела пуля, еще не видна, а с третьего этажа – вполне. Ну, и везение немножко. Снайпер же все-таки маскировался. Он стрелял не просто с лесов, встал как раз за рекламной растяжкой из виниловой пленки. Естественно, ему пришлось проделывать отверстие под ствол винтовки и оптику. Мы это место нашли, взяли смыв на наличие на поверхности пленки остатков сгоревшего пороха.
– Так стрелка никто не видел?
– Не о том думаешь, Антон. Тот факт, что его видел сторож на стройке, который подумал, что студент-скрипач забежал пописать, ничего не значит. Ведь внешний вид не более чем сочетание элементов маскировки. Есть описание, но это нам вряд ли даст что-то существенное. А думать тебе надо вот о чем. Расстояние от дульного среза винтовки до двери помещения, где вы находились в момент выстрела, по дальномеру составило триста восемьдесят семь метров. При современной оптике промахнуться тут мог только новичок, человек, который стрелял впервые в жизни. Это ты понимаешь?
– Прекрасно понимаю, – не очень весело ответил Антон.
– Теперь соотнеси цену вопроса, в смысле – проблемы, которую должен был решить киллер, и его самого. Сотни миллионов выгоды у дельцов и экономия на профессионализме снайпера? Такое возможно?
– Я и не сомневаюсь в том, что снайпер промахнулся умышленно, – проговорил Антон. – Я бы даже сказал, что он отличный стрелок, раз никого из нас не зацепил. Дверной проем маленький, а голов там было целых три. Пуле негде пролететь.
– Тогда давай рассуждать дальше, – согласился Быков. – Кому это, на хрен, надо? И почему?
– Последнее предупреждение. А еще человек, который нанял киллера, считает, что он хорошо знает Веденского, его характер, может предугадать реакцию. Но вот тут этот тип ошибся. Если они убьют жену Веденского, то, боюсь, добьются совсем не того, чего хотят. Он не кинется со страху сотрудничать с ними, а поступит наоборот. Терять ему будет уже нечего, а мстить он станет, не щадя никого.
– Уже хорошо, – поощрил Быков. – Теперь все внимание контактам Веденского. Мы, например, не зафиксировали никаких новых встреч, тем более тайных. Скорее всего, контакты происходят в ходе текущей работы, в рамках самых выгодных контрактов фирмы Веденского, заключенных с Министерством обороны. Криминал идет оттуда, и личность Николая Васильевича Сутолкина нас в этом смысле не смущает. Аферист известный.