Бандитский доктор
Шрифт:
Маугли решительно поднялся с места. Долой все страхи и сомнения! Сегодня он сделает важный шаг – покается и расскажет обо всем без утайки своей любимой. А там будь что будет!..
Лена вернулась домой на час раньше обычного. Открыла своим ключом дверь, бросила сумочку, заглянув из прихожей в гостиную, заметила сидящего в кресле друга. Глаза ее озорно блестели.
– Привет.
– Здравствуй, Лена, – сдержанно улыбнулся Роберт.
Девушка окинула его изучающим взглядом и, хмыкнув, прошла в комнату. Скинула туфли и запрыгнула к нему на колени, прижалась, обвив шею любимого руками.
– Что-то мой мальчик не весел, – промурлыкала она, обхватив губами мочку его уха. – Что-то он нос свой повесил. – И, не удержавшись, расхохоталась, лукаво добавив: – А может, не только нос, а кое-что другое…
Девушка явно была навеселе и, заметив его удивленный взгляд, со смехом пояснила:
– У подруги сегодня день рождения, вот мы и отметили на работе.
Без дальнейших слов она принялась целовать Роберта, ее быстрые руки гладили, ласкали мускулистые плечи, грудь, спину партнера, теплые упругие бедра и ягодицы сжимали его ноги, ерзали по нему. Добравшись до его брюк, она расстегнула ширинку.
– Знаешь, чего я сейчас хочу больше всего на свете? – томно улыбаясь, шепотом спросила она и, дождавшись его вопросительного взгляда, возбужденно заявила: – Тебя!
Девушка слезла с него, одним движением расстегнула юбку, скинула блузку, колготки, оставшись в одних трусиках. Не в силах более противостоять охватившему его желанию, слегка ошеломленный ее натиском, Роберт приблизился к подруге и помог освободиться от остатков одежды.
Когда все закончилось, она отправилась в ванную. Стоя под душем и ощущая обтекающие обнаженное тело теплые струи воды, Лена напевала знакомую мелодию, безмятежно улыбаясь, все еще находясь под властью пережитого удовольствия. Ей было так приятно, так радостно на душе. Казалось, все заботы, страхи и огорчения остались где-то далеко позади, все ужасы, присущие этому безжалостному миру, отступили и рассеялись, освобождая место ярко сияющему счастью.
Когда она, завернувшись в широкое полотенце, вернулась в комнату, то застала Маугли все так же восседающим в кресле – не в пример ей он выглядел чем-то озабоченным. Нахмурившись, он с сосредоточенным видом рассматривал свои руки, которые, казалось, не знал, куда девать. Лена лишь пожала плечами. Сейчас этот сильный, бесшабашный, умеющий нежно любить мужчина был похож на нахохлившуюся птицу. Подскочив к нему, она принялась тормошить Роберта:
– Да что с тобой сегодня такое? – Она проникновенно заглянула ему в глаза. – Кажется, я догадываюсь, ты просто проголодался и поэтому не в духе. Путь к сердцу мужчины лежит через желудок, так?
Он попытался возразить, но Лена уже не слушала его – она отправилась на кухню, откуда вскоре донеслось звяканье посуды. Маугли решил отложить серьезный разговор на потом, он не хотел портить ей сейчас настроение.
Позже, тем же вечером, он приглушил звук телевизора и, повернувшись к девушке, с серьезным видом промолвил:
– Нам нужно поговорить, это очень важно для нас обоих. Я хочу… я слишком долго держал это в себе, никак не решался довериться и рассказать тебе всю правду. Я боялся, что ты отвернешься от меня, когда узнаешь. А теперь… словом, я больше так не могу.
Облизнув пересохшие губы, он начал свою исповедь, избегая ее удивленно-заинтригованного взгляда. Он рассказывал о себе с горечью и волнением в голосе, физически чувствуя, как его слова подобно яду проникают в ее мозг, отравляют кровь, причиняя боль и страдание. Маугли не смотрел на нее, но интуитивно ощущал, что это так. Он говорил и говорил, облегчая душу, не в силах остановиться, обнажал перед ней свою сущность.
Все это время Лена сидела напротив, в полном молчании, оцепенев, слушая его с таким видом, словно не в силах поверить страшной правде. Закончив, Роберт смолк, так и не осмелившись посмотреть ей в глаза.
– Что же ты молчишь? – глухо обратился он к ней, не поднимая головы. – Скажи хоть что-нибудь…
Она тяжело вздохнула и промолвила урывками, словно слова давались ей с трудом:
– Господи… ты просто… убил меня… Роберт…
Он вскинул голову, встретился с ее взглядом, и столько было в этом взгляде отчаяния и боли, что на глаза его навернулись слезы, и он хриплым тоном умоляюще прошептал:
– Прости, если сможешь… Я не хочу потерять тебя, не могу…
Он встал перед ней на колени, взял ее ладонь и прижал к своему пылающему лицу. Глаза ее заблестели от слез.
– Как же ты мог, – всхлипнув, промолвила Лена, – как ты мог скрывать от меня это?!
Мучительно простонав, она закрыла лицо дрожащими руками и горько зарыдала. Маугли смотрел на нее, застыв словно истукан, не в силах пошевелиться. Он почти обезумел, не зная, что предпринять. Всем своим существом он жаждал броситься к любимой, обнять, утешить, но боялся сделать это, ведь он предстал перед ней кровавым убийцей. Лицо его исказилось от страдания. Выскочив из комнаты, Роберт принялся лихорадочно осматриваться, пытаясь найти для себя хоть какую-то зацепку, на которой смог бы остановиться и сосредоточиться, понимая, что еще немного, и он точно сойдет с ума.
– Роберт, Роберт! – Голос, такой дорогой и привычный для него, заставил очнуться от этого безумия, заволакивающего сознание черной мглой.
Сквозь застилавшие глаза слезы он разглядел ее силуэт на пороге и кинулся к девушке, обнимая, шепча и умоляя только об одном – простить его.
– Передо мной ты ни в чем не виноват, – прошептала она в ответ. – Просить прощение ты должен у Господа, а я не Бог и не судья, я твоя женщина, Роберт, а ты – мой мужчина.
В полном молчании они вернулись в комнату, сели рядышком, с печалью в глазах глядя друг на друга.
– Я ведь не маленькая девочка, – первой подала Лена голос, – прекрасно отдавала себе отчет, что ты занимаешься какими-то темными делами и тесно связан с преступным миром. У тебя была огнестрельная рана, я подумала, что ты с кем-то что-то не поделил, и на тебя «наехали», произошла разборка. Я решила, что ты повязан с бандитами и занимаешься своим бизнесом, в конечном счете, работая на них, а кто сейчас так не делает, но я даже представить себе не могла, какова правда на самом деле. Я до сих пор не могу поверить, что ты… О, боже!