Бандитский доктор
Шрифт:
Маугли сидел молча, слушая ее, понимая, что для него нет оправданий.
– И что же теперь, Роберт? – продолжила она после долгого тягостного молчания.
– Я покончу с этим, раз и навсегда! – с жаром воскликнул он. – У меня лежат деньги в банках на Западе, много денег, на всю жизнь хватит. Мы уедем так далеко, что нас никто не достанет. Мы…
– Роберт, о чем ты говоришь?! – Лена с болью в голосе прервала его сбивчивую речь. – Неужели ты так ничего и не понял?! О каких деньгах ты говоришь, ведь это кровавые деньги! Они не нужны нам! Забудь о них, нам ничего не нужно от прошлого, от твоего прошлого. Мы всего добьемся сами, начнем заново, заработаем все, что нужно, нормальным путем, как люди, а не как звери.
– Конечно, – с горечью согласился он, – ты права – это действительно замешанные на крови миллионы. Но ты забываешь об одном, что я больше ничего не умею делать. Мои руки до сих пор были способны лишь убивать, зарабатывая смертью других себе на жизнь. Да и где ты видела богатых людей, заработавших свой капитал праведными делами, не испачкавшись в дерьме?! Все их богатство и обеспеченность – результат преступлений, мошенничества и обмана.
– Нет, не все такие, – она покачала головой. – Множеству писателей, режиссеров и ученых не нужно было никого убивать и обкрадывать, чтобы стать такими. А певцы и актеры? Разве я не права?
– Ты опять забываешь, что это – люди одаренные, творческие, обладающие талантом, прибавь сюда еще долю везения. Таких немного, и потом, это там у них, в Европе и Штатах, а в нашей стране ты ничего не добьешься, будь ты хоть семи пядей во лбу, хоть гением в искусстве или науке!
– А что – наши «звезды» нищие?..
– Лена, Лена! – в отчаянии прервал девушку Маугли. – Я не умею писать, петь, сочинять музыку, снимать фильмы и играть в них! Хорошие «бабки» я умею заколачивать только убийством по найму. Я – киллер, кровавый отщепенец! Но видит Бог, я больше не желаю продолжать проливать кровь, и… я люблю тебя.
Последние слова Роберт произнес тихо, почти шепотом, с мольбой глядя на девушку. Со слезами на глазах она прильнула к нему, и тогда он понял, что Господь не покинул его, ведь она же не отвернулась в отвращении, нашла в себе силы простить. Такова любовь женщины, и разве у Него любовь не безгранична ко всем нам – хорошим и плохим, праведникам и негодяям?
*
На следующий день, с утра пораньше Маугли отправился в «свой» банк. «Бог с ними, со всеми моими счетами, – размышлял он про себя, – но уж эта-то сумма может очень даже пригодиться». Такое решение он принял тайком от Лены. Заберет деньги и положит их в камеру хранения.
Когда он поднялся к управляющему, тот при его появлении заулыбался:
– Все в порядке, деньги пришли.
Маугли удовлетворенно кивнул в ответ:
– Как всегда, сработали оперативно.
– Ну, ты ведь наш клиент, – развел тот руками, – всегда рады помочь. Какими тебе лучше выдать – евро, долларами, рублями?
– Лучше «зеленью». – Маугли протянул управляющему пустой кейс: – Сложите все сюда.
– Правильно, так надежнее – рубль опять падает.
Маугли молча кивнул в ответ. Не говоря ни слова, банкир на время удалился, но вскоре вернулся.
– Он доверху забит «шуршиками». – Улыбнувшись, он протянул «дипломат» Маугли: – Еле справился с замками.
Роберт принял заметно потяжелевший кейс и, поблагодарив хозяина кабинета, поспешил откланяться. Довольный своим решением, он вышел из здания банка – теперь на руках у него была значительная сумма денег в ходовой валюте. Удирать за границу он не собирался, как об этом подумали бы его преследователи, узнав, что он запасся именно «баксами», а не рублями. У него сложился план, как исчезнуть из столицы вместе с Леной, обрубив все «хвосты».
Искать их будут в первую очередь «за кордоном», а он всех перехитрит, преспокойно переждет в глубинке. У Маугли имелся один запасной вариант на тот случай, если у них под ногами начнет гореть и плавиться земля. Далеко на востоке страны, где на многие километры раскинулась сибирская тайга, повсюду глухие места, а неподалеку граница с Китаем – вот туда он и направится со своей подругой. Но вначале необходимо все грамотно подготовить. Пустить преследователей по нескольким ложным направлениям, запутать все следы, а еще лучше, если к этому добавить головной боли, вызвав какой-нибудь переполох, большой кипиш в стане врага. Ставкой здесь будет собственная безопасность и свобода бывших «друзей» Маугли, и уж в этом случае он проявит максимум изобретательности и смекалки.
Но все его планы по подготовке побега были внезапно нарушены срочным вызовом к главе Организации. Представ перед всесильным российским «доном», Маугли про себя подивился его внешнему виду. Создавалось впечатление, что тому остро не хватает положенных для сна часов – на хмуром лице застыло выражение недовольства, а в покрасневших глазах сквозила ничем не прикрытая озабоченность. Он раздраженно махнул рукой своему личному помощнику, вошедшему вместе с Робертом, отпуская того.
– Здравствуй, Маугли! – усталым тоном поприветствовал он своего любимца. – Проходи, присаживайся, разговор будет серьезным.
Маугли с невозмутимым видом уселся в кресле, вытянув ноги, и выжидающе уставился на своего шефа.
– В общем, так, – начал тот, – есть заказ, но… На этот раз тебе предстоит выполнить очень серьезное и очень трудное задание, возможно, самое ответственное за всю твою карьеру. Ты готов к этому?
– Кто «мишень»? – вместо ответа лениво поинтересовался Маугли, подумав, что уж на этот раз дудки, больше он никого не «пришьет». Но знать об этом его собеседнику было совсем не обязательно.
Какое-то время босс изучающим взглядом рассматривал его, затянувшейся паузой как бы подчеркивая всю важность момента. Затем негромко, но вполне отчетливо назвал фамилию, прозвучавшую подобно выстрелу. Обычно невозмутимый Маугли аж привстал, не в силах поверить в услышанное.
– Вы это серьезно? – ошарашенно пробормотал он.
– Абсолютно, – твердо ответил его собеседник.
– Но ведь это…
– Послушай, Маугли, – перебил молодого человека босс, – и я, и те, кто стоят надо мной, прекрасно разбираемся в подобных вопросах. Раз я сказал, что нужно убрать этого человека, значит, это необходимо тому, о ком тебе не следует знать. Впрочем, и мне тоже совершенно ни к чему совать нос не в свое дело.