Бандитский причал
Шрифт:
Михаил мрачно взглянул на нее, но ничего не ответил.
Что-то склизкое прибилось едва ощутимым течением и толкнуло ее в бок. Дарья вздрогнула. Яркая вспышка осветила всплывшую над водой руку. В глаза бросились длинные яркие ногти, судя по всему, не так давно нарощенные в салоне.
Даше показалось — еще миг, и она потеряет сознание. Холод и ужас пронизывали ледяными иглами. Камыши, в которых обычно находили трупы, зловеще шелестели над головой. А совсем рядом летели пули, каждая из которых могла лишить их жизни в одно мгновение.
— Не дергайся, заметят, — обжег шею хриплый шепот Воронова.
— Там рука… женская…
— Черт!.. Просто не шевелись, Даша. Поняла?
Прижал ее к себе так крепко, как только возможно.
Кто-то знал, что Даша поедет к Воронову. Знал и ждал удобного момента, чтобы избавиться от них двоих.
— Ты их привела? — внезапно повернулся к ней Михаил. Схватил за плечи. — Ты?! Отвечай! На тот свет с родственничками меня отправить решили?!
В какой-то момент ей удалось вырваться.
— Какой же ты придурок! — откашливаясь, прохрипела она. — Я ради того, чтобы сюда добраться, весь день жизнью рисковала, а ты…
Позабыв про чью-то руку, пнула его каблуком под водой.
— Переломаешь мне ноги, здесь зимовать останешься, рядом с подружкой! — прошипел он и больно впился пальцами ей в плечо. — Зачем притащила за собой хвост?!
— Я не тащила! Я хотела с тобой поговорить…
— О чем?! О том, как ты хорошо жизнь свою устраивала с французом у Эйфелевой башни, пока меня шакалы твоей мачехи на куски рвали?!
— Я думала, они тебя убили! А я ребенка от тебя ждала! Мне пришлось от них прятаться! Я ребенка хотела спасти… А ты… ты…
Под руку попался комок водорослей, и Даша, всхлипнув, запустила им в Михаила.
Он ошеломленно смотрел на нее. Хотел что-то сказать, да слова застряли где-то в горле, прорвавшись неестественным хрипом.
На берегу раздался взрыв. Вспыхнуло яркое пламя.
Внезапно все стихло. В укутанных туманом камышах повисла зловещая тишина.
— Михаил Глебович! — раздался мужской голос с причала. — Вы живы, Михаил Глебович?
— Мы здесь! — крепко впившись в руку Даши, прорычал Воронов, и поволок ее за собой через камыши вперед, к берегу.
Грязный берег у причала был похож на поле боя. Неприметная иномарка полыхала огнем, двое мужчин в неестественных позах скорчились в лужах. В темноте было почти не видно крови, но Даша знала, что она есть. Наемников застрелили. Тех, кто остался в машине, тоже уничтожили.
Со стороны горящей машины потянуло чем-то жутким.
— Это… люди горят? — вырвалось у Даши. Перед глазами все поплыло. К горлу подкатила тошнота. Колени подогнулись, но крепкая рука удержала ее от падения в жидкую грязь.
— В дом, быстро! — приказал высокий мужчина в бронежилете.
Воронов, не раздумывая, подхватил ее на руки.
Еще трое бойцов, одетых как спецназ, сжимали в крепких руках автоматы. Они прикрыли насквозь промокших Михаила и Дашу с двух сторон, и были готовы начать стрелять в ответ на любой шорох.
До мрачного особняка добежали быстро. Открылись автоматические ворота и тут же поглотили прибывших.
Михаил позвал экономку, работающую в доме много лет. Дашу все держал на руках, не отпускал, хоть и у самого от холода онемело все тело.
— Девушке срочно нужна ванная и сухие вещи.
— Как же вас угораздило, Михаил Глебович? — всплеснула руками пожилая женщина. — Ну, давайте скорее в ванную, а то так и воспаление легких подхватить недолго…
Глава 22. Даша
У Даши не было сил даже на то, чтобы говорить.
Молча позволила Воронову и экономке стянуть с себя на пороге ванной мокрое пальто и обувь.
— Документы… — спохватилась хрипло. — Они во внутреннем кармане пальто. Паспорт испорчен, наверное, а кредитные карты должны быть целы…
— Попробуем просушить. Может, и паспорт удастся спасти.
Воронов, отвернувшись, принялся шарить по карманам насквозь вымокшего пальто.
— Скидывай все, — всунула ей пушистое полотенце и теплый плед экономка. — Сейчас принесу халат и тапочки, а ты пока под горячие струи забирайся. Машинка постирает, через час вещи будут сухими. А я пока побегу, глинтвейн сварю. Сколько в этой семье было конфликтов, а в реке в ноябре еще никто не купался…
Даша спорить не стала. Не обращая внимания на близость Воронова, срывала с себя мокрые вещи, желая одного — согреться после дикого купания в ледяной реке.
Он выложил ее документы и кредитки на стиральную машину и быстро настроил воду.
— Давай, забирайся, — позвал Дашу.
Она, прикрываясь полотенцем, быстро нырнула под горячие струи и замерла.
Услышала, как хлопнула дверь — Михаил ушел, не желая ее смущать.
Вода лилась на голову, на лицо, на плечи, стекала по спине, согревала, а Даша отчаянно терла себя мыльной мочалкой и почему-то впервые после похорон Михаэля Прежана плакала навзрыд. Давилась всхлипываниями — дикими, громкими, и никак не могла заставить себя заткнуться. Перед глазами стояла пылающая машина, жуткий сладковатый запах и мертвые наемники, неестественно скорчившиеся на берегу реки.
— Даша! — раздался голос Воронова за дверью.
Она вздрогнула. Выключила воду, быстро вытерлась полотенцем и надела халат.
Не помогло — ее все равно трясло. Теперь уже больше от пережитого напряжения, чем от холода.
Открыла дверь и уперлась в мощную грудь Михаила. Он уже успел переодеться в сухую одежду и теперь нависал над дверью ванной своей мощной фигурой. Во взгляде карих глаз сквозила тревога.
— Почему ты плачешь?
— Я так долго шла к тебе, — всхлипнула она. — Если бы я знала, что этот путь будет усеян трупами, я бы сто раз подумала…