Бандитский спецназ
Шрифт:
– Интересуешься иконами? – Хлипкий мужичок с козлиной бородкой и четками на груди встрепенулся.
– Может быть, еще не знаю. Хотелось бы настоящей красоты, – как можно более равнодушно ответил Щукин и, продолжая разглядывать картины, протянул бородатому вторую бутылку пива.
– Но для того чтобы лучше ее воспринимать, сначала нужно как следует оттянуться, – закончил свою фразу Николай, когда почувствовал, как бутылка исчезла из его руки. – Есть где?
– Мест много, – начал было бородатый, но девчонка перебила его.
– А башли? – торопливо поинтересовалась она.
– Не столько, чтобы меня можно было кружить, но косячком поделюсь, – все тем же равнодушным тоном ответил Николай.
– Тогда пошли. – Девчонка поднялась на ноги и представилась: – Яна.
– Илья, – кивнул Щукин, слегка коснувшись кончиками пальцев ее потной ладошки.
– Тома, – тут же протянула руку Николаю вторая представительница слабого пола, женщина неопределенного возраста. – Я с вами. Эти пиплы тут и без нас обойдутся. А мы себе сегодня устроим выходной.
– Ну и хрен с вами, – пожал плечами бородатый. – Бухалова вечером не ждите.
Но они не обратили на эти слова никакого внимания. Кивнув Щукину, обе быстрым шагом направились внутрь того арбатского дворика, из которого вышли примерно полчаса назад. Николаю не оставалось ничего другого, как подняться с корточек и двинуться следом за ними.
Все трое направлялись дворами куда-то в сторону Сивцева Вражка. Около одного из подъездов старинного дома девушки немного задержались, поджидая Николая, лениво-расхлябанной походкой шедшего следом. Едва он приблизился, обе синхронно кивнули ему головой, приглашая войти в подъезд.
Подъезд дома, в который вошел Николай, представлял собой точную копию картины «Защита дома Павлова». Перила во многих местах держались на честном слове. Штукатурка со стен осыпалась. Стены были исписаны надписями на всевозможных языках, а потолки лестничных пролетов густо усеяны черными пятнами от сгоревших спичек. Щукин брезгливо поморщился.
– Да, приятное местечко, – скептически сказал он. – Надеюсь, что клопы, блохи, вши и тараканы водятся здесь в количествах, не превышающих стада антилоп в африканской саванне?
– Че? – удивленно переспросила Яна.
– А тебе не по фигу? – сказала Тома. – Ты не шугайся, Илья. Хаза тут, конечно, не как у Березовского, но оттопыриться можно спокойно. По крайней мере, менты не гоняют и глуховых нариков нет. В общем, цивил.
Его спутницы остановились перед одной из дверей на третьем этаже и нажали кнопку звонка. Сначала три раза, затем два и один.
«Да. Суперсекретный код», – подумал Щукин, а вслух спросил:
– Тут, что ли, ваша хаза?
– Ага, малина ништяковская, – подтвердила Тамара.
– Башли давай, – потребовала тем временем Яна и резко протянула вперед ладонь.
– Э нет. Я сам. – Щукин фыркнул и отодвинул руку девушки от себя. – Может, меня цена не устроит, или товар, или компания…
– А тебе не по фигу? – Удивлению Тамары, казалось, не было никакого предела. – Ты сюда оттопыриться пришел?
Николай неопределенно пожал плечами.
– Тогда по фигу! – утверждающе заявила девушка, но денег у Щукина никто больше спрашивать не стал.
Дверь в квартиру довольно долго не открывали. Однако ни одну из девушек это, казалось, не волновало. Обе спокойно стояли и ждали, когда кто-нибудь ответит им на звонок. Наконец минуты через три послышался лязг открываемых замков, и в приоткрытую дверь высунулась чья-то азиатская физиономия.
– А это кто такой? – поинтересовалась рожа, кивнув в сторону Щукина.
– Тебя, Ренат, это не касается, – ответила Яна и, толкнув дверь, отодвинула азиата с дороги. – Где Косой?
– А я почем знаю? – слегка обиженно ответил тот. – Сами ищите.
Николай рассчитывал увидеть за дверью маленькую и неопрятную квартирку, а попал в зал, мало чем уступающий баскетбольной площадке.
Из мебели в зале были лишь парочка диванов да несколько потертых ковров на полу. А вот посетителей в комнате оказалось намного больше. Разбившись на небольшие группки, человек тридцать почти полностью заняли все свободное пространство. Одни сидели на диванах или вдоль стен. Другие лежали на полу прямо посреди комнаты и пускали в потолок дым. Откуда-то лилась негромкая музыка. И казалось, что тихо звучит она оттого, что никак не может пробиться сквозь густые клубы дыма.
Ренат, открывший им дверь, куда-то исчез. Девушки немного постояли у дверей – видимо, высматривая в толпе Косого, а затем направились к одной из двух дверей в дальней стене. Щукин пошел следом, а по дороге умышленно наступил на руку одному из развалившихся на полу парней. Просто хотел посмотреть, что будет. Парень не ойкнул, не возмутился и не устроил скандал. Он просто чуть приподнял голову и удивленно проговорил:
– Вот это тебя прет, чувак!
Почему-то всем присутствующим эта фраза показалась ужасно смешной. Громкий хохот, больше похожий на истерику, волнами перекатывался из одного угла комнаты в другой. Даже спутницы Щукина не удержались и принялись хихикать. И лишь один Николай оставался невозмутим. Так они и вошли в другую комнату: обе девушки, продолжавшие смеяться, и Щукин с выражением безразличия на лице.
Ее обстановка разительно отличалась от большого зала: масса дорогой и уютной мебели; множество картин, большинство которых, как сразу определил Щукин, было дешевыми подделками под работы великих мастеров.
В комнате находились четверо: высокий привлекательный мужчина со стеклянным глазом, лет сорока на вид, и три девушки в таких мини-юбках и блузках, которые скорее выставляли напоказ, чем скрывали женские прелести. Тамара чуть задержалась в дверях, Щукин остановился вместе с ней, а Яна, видимо на правах давнего друга одноглазого, сразу подошла к нему и ткнулась носом ему в щеку.
– Что они там ржут, как стадо лошадей? – спросил одноглазый у Яны, глядя, впрочем, не на нее, а на Щукина.
– Да обкурились, идиоты, – неопределенно пожала плечами девчонка и обернулась к Николаю. – Знакомься, Серж. Это – Илья. Свой в доску чувак. Искусством интересуется. А это, – Яна кивнула в сторону одноглазого, – наш эксперт в живописи. Бо-ольшой авторитет. Зови его Серж.
– Значит, картинами интересуемся? – Косой удивленно вскинул брови.
– В некотором роде, – ответил Щукин, без приглашения опускаясь в одно из кресел.