Бандиты в белых воротничках. Как разворовывали Россию
Шрифт:
Замглавы Министерства внешнеэкономических связей (МВЭС) Андрея Догаева, арестованного по обвинению в пособничестве контрабанде медного лома, допрашивали в ФСБ как свидетеля по делу «Балкара». Дело в том, что в мае 1994 года некое АО «Международный центр развития, информации и бизнеса» обратилось к Черномырдину с просьбой о выделении экспортной квоты в размере 2,5 млн. тонн нефти для поставок под госнужды, а 25 мая правительственная комиссия под руководством Сосковца дала «добро» на эту экспортную сделку без оплаты таможенных пошлин. Вся нефть прошла через «Балкар», государство не досчиталось 100 миллионов долларов. Все это стало возможно благодаря письму заместителя валютного департамента Минфина РФ Волкова на имя Андрея Догаева. Выделение квоты лоббировал
Осенью 94-го года Ильюшенко организовал встречу Янчева и главы МВЭС Давыдова, после которой «Балкар» получил от правительства право на экспорт сырой нефти в размере двух миллионов тонн. В декабре 94-го года Ильюшенко устроил встречу Янчева и Олега Сосковца, после чего «Балкар» стал спецэкспортером, с правом на реализацию 5 миллионов тонн ежегодно сроком на пять лет.
История покупки машин для семьи Ильюшенко была далеко не единственная в деятельности «Балкара». Существовал целый «список Янчева» — перечень нужных людей и их родственников, которым отпускались автомобили намного ниже их рыночной стоимости. Так, в 93-м году сын Черномырдина Андрей купил в «Балкаре» «ВАЗ-21093» за 3 миллиона рублей.
Глава известной риэлтерской фирмы Александр Вульфов, задержанный по подозрению в мошенничестве и обвиненный в незаконном хранении оружия, был допрошен руководителем следственной группы по «делу Ильюшенко» Николаем Емельяновым. Прокурор интересовался мебелью, купленной Вульфовым для жены Ильюшенко за 10 тысяч долларов. У Вульфова при обыске нашли загранпаспорта Ильюшенко. Есть сведения, что Вульфов постоянно спонсировал главу Генпрокуратуры. Общая сумма пожертвований — 45 тысяч долларов.
10 мая 96-го года Генпрокуратура по указанию Ильюшенко возбудила уголовное дело против Владимира Савина, подполковника, следователя УФСБ по Москве и области, занимавшегося расследованием дела «Балкара». Он был арестован и обвинен в превышении власти и незаконном хранении оружия. Против Савина было возобновлено уголовное дело, закрытое еще в 94-м году за отсутствием состава преступления, по которому проходил киллер М., подозреваемый в причастности к убийству Влада Листьева. К 95-му году киллер пропал из Москвы, а Савина пытались обвинить в этом исчезновении и в организации убийства Листьева. Ильюшенко отправил в принудительный отпуск Бориса Уварова, следователя Генпрокуратуры, который отказался соединить дело против Савина с делом об убийстве Листьева.
При аресте Ильюшенко было описано имущества на 360 миллионов рублей. Среди интерьера вишневый рояль, присланный Ильюшенко Бурлаковым (тогда командовал ЗГВ), за 12 тысяч марок.
Ильюшенко инкриминируется злоупотребление служебным положением. Прокуратура поддержала арбитражный иск «Балкара» к «АвтоВАЗу», в результате чего «Балкар» был освобожден от госпошлины в размере 5,9 миллиарда рублей.
В результате махинаций «Балкара» на счетах в Швейцарии осело порядка 80 миллионов долларов. Прибыль составила 1 065 089 450 400 рублей. А неуплаченные налоги более 372 781 307 600 рублей. Янчевым были куплены и оформлены на его имя шесть квартир в доме в Олтуфьевском переулке на сумму 1 027 239 800 рублей (квартиры были оплачены со счетов «Балкара»). У Петра Янчева и Алексея Ильюшенко имеются счета в Швейцарии, в банках Женевы, их номера следствию известны…
Ильюшенко требовал замены следователей УФСБ по Москве, которые, по его словам, не могут быть объективны, так как подчинены начальнику службы УФСБ Владимиру Жмячкину. Последний вел в 1993 году дело «о незаконном переходе российско-швейцарской границы» Алексеем Ильюшенко и его приятелем Андреем Макаровым.
…Вот сколько всего интересного выяснилось в ходе расследования дела в отношении некогда самого главного российского правоохранителя. И не наша вина, что на суде все эти сведения скорее всего не прозвучат — потому что в сухом остатке обвинительного заключения остались лишь парочка джипов да несколько «Жигулей».
Как это делается в ФАПСИ
О том, чем занимается эта загадочная спецслужба — да и вообще, как расшифровывается данная аббревиатура (Федеральное агентство правительственной связи и информации), знают далеко не все наши сограждане. Агентство не избаловано вниманием прессы — и само не очень стремится «светиться». Но вот что любопытно: если об этой организации и пишут, то зачастую только в связи с аферами и другими криминальными историями, в которые влипают ее сотрудники. Очевидно, что такой криминальный крен в освещении деятельности спецслужбы объясняется тем, что широкой публике не очень интересно — и вовсе не обязательно — знать о новейших разработках в области засекречивания информации, об особенностях нынешней шифровальной техники. Но факт, что журналистам, специализирующимся на коррупционной тематике, всегда есть о чем писать применительно к ФАПСИ.
Естественно, бизнес «связистов» (этим термином будем для простоты обозначать сотрудников ФАПСИ) сильно отличается от «кондового» милицейского — тут уже не может быть ни примитивного рэкета, ни манипуляций с открытием-закрытием уголовных дел. «Связисты» действуют тонко и вдумчиво.
Вот, например, каким образом нашли дополнительную статью доходов офицеры кемеровского управления ФАПСИ и его структурного подразделения под названием АОЗТ «МО ПНИЭИ» (что-то типа закрытого научно-исследовательского института). Центробанк, заинтересованный в защите своих баз данных и коммуникаций связи от несанкционированного доступа, выделил ФАПСИ на эти цели довольно значительную сумму. Часть этих средств досталась «МО ПНИЭИ», которое в качестве подрядчика взяло на себя труд обеспечить ряд областных управлений ЦБ РФ необходимым оборудованием и технологиями. В свою очередь, «МО ПНИЭИ» часть этих средств решило передать субподрядчику для выполнения черновых монтажных работ, не требующих высокой квалификации. Эти работы у субподрядчиков должен был принимать ответственный сотрудник «МО ПНИЭИ» г-н Горизонтов.
И все было бы вполне законно, если бы вдруг не выяснилось, что на практике эта схема работала совсем иначе. Сотрудники ФАПСИ подполковник Китов и майор Счастный отыскали на роль субподрядчика существующую лишь на бумаге фирму «Виктория». Которая и заключила с «МО ПНИЭИ» договор на выполнение работ. От имени института подпись поставил его руководитель Шарков, а вот за гендиректора мифической «Виктории» Денисова расписался подполковник Китов. Сами работы изначально и в обход закона Китов планировал выполнить исключительно силами своих подчиненных. Поэтому, вероятно, и перечислять деньги на счета несуществующей «Виктории» было никому неинтересно и небезопасно.
Намного интересней было обналичить их и конвертировать в валюту. С этой целью «Виктория» обращается в «МО ПНИЭИ» с просьбой перечислить договорные деньги в один из московских банков на том основании, что якобы имеет перед этим банком задолженность. И, что удивительно, институт деньги в размере ста миллионов переводит. А Китов их получает валютным налом.
В этой операции принимал участие и Горизонтов, поскольку именно он от имени института контролировал данные работы. Половину суммы он оставил у себя до окончательного их завершения и неоднократно интересовался телеграммами, когда именно это произойдет. Однако за деньгами к нему явился уже не Китов, а сотрудники кемеровского ФСБ, возбудившего по этому поводу уголовное дело.
А московские «связисты» освоили еще более прибыльный и, главное, стабильный бизнес. С некоторых пор в столице на всех углах, в подземных переходах, на станциях метрополитена, улицах бойко торгуют трудовыми книжками, дипломами, удостоверениями, бланками — практически любым документом с подписями и печатями. За сто долларов, к примеру, можно купить диплом об окончании медицинского училища. Компетентные органы задались вопросом: кто и каким образом поставляет на московский рынок фальшивые, но очень качественные «ксивы». Расследование показало: следы ведут в ФАПСИ.