Бандиты
Шрифт:
– Можешь и снять, – предложил он ему.
– Не, мне и так хорошо.
– Тебя привез человек из ЦРУ, Уолли Скейлс?
– Нет, другой. – Фрэнклин удивленно распахнул глаза. – Ты знаешь Уолли?
– Я знаю Уолли. – Джек заговорщически подмигнул Фрэнклину – пусть поломает себе голову – и отлучился в спальню. Принес себе оттуда пластиковый стул, купленный три года тому назад за 9. 95, подлил Фрэнклину водки и уселся, бросив быстрый взгляд в сторону Хелен, он чувствовал, что она наблюдает за ним. Хелен-то знала его как облупленного. Джек скрестил ноги и пошевелил голыми пальцами. Можно пари держать: если он еще разок глянет в сторону Хелен, она в ответ закатит глаза под потолок.
– Значит, ты остался и начал работать на Криспина?
– Он сказал мне, чтобы я не уезжал, что борцы за свободу нужны и тут, в Майами полно сандинистов.
– Я слыхал, ты подстрелил троих. То ли сам, то ли участвовал в деле.
– Откуда ты узнал?
– Но ведь Уолли знал об этом, верно? – Джек следил, как меняется лицо Фрэнклина, как он туго соображает.
– Может, и знал. Только ты, похоже, знаешь куда больше него.
Джек отпил глоточек и промолчал. Пусть думает что хочет.
– Криспин сказал, эти люди – сандинисты. Сказал, либо мы укокошим их, либо они – нас. Но в полиции мне сказали, эти парни были из Колумбии, они торговали наркотиками, давно уже вели дела с Криспином. Они сказали, Криспин – преступник.
– Об этом я тоже слыхал, – протянул Джек. – Но в тюрьме ты не сидел.
– Нет, никогда.
– Ты убиваешь людей. На войне это нормально. Ты ведь солдат, да?
– Ну да, конечно. Я тебе уже говорил. Я приехал сюда, чтобы понять, почему ты не убил меня в тот раз. Теперь я знаю.
– Я не воюю.
– Да, как и Уолли. Он тоже ни в кого не стреляет.
– Для грязной работы у них есть ты. Они скармливают тебе всякое дерьмо и умывают руки. А почему ты не выдал меня в тот раз, когда застал меня в комнате полковника?
Фрэнклин даже опешил.
– Но ты же не убил меня. Вот я и понял – ты не сандинист. А раз ты не сандинист, остальное меня не касается.
– А Уолли? Ему ты рассказал?
– Если это его дело, он и так должен знать. А если не его, с какой стати рассказывать? Я с тобой знаком даже лучше, чем с ним.
– И что ты про меня думаешь?
– Я не знаю, работаешь ли ты похоронщиком, или в полиции, или еще где, мне все равно. Ты не работаешь с Уолли, но… В общем, я ничего не имею против тебя. Я понимаю. – Фрэнклин посмотрел на Хелен и добавил: – Когда я увидел ее в гостинице с полковником Годоем, я думал, это его женщина. Теперь я вижу, она работает на тебя. Ладно, можешь ничего не объяснять. – Фрэнклин оттолкнулся руками от дивана и встал. – Можно, я схожу в туалет?
– Вон туда.
Фрэнклин направился в ванную. «Беретта» так и осталась лежать на диване.
– Джек! – окликнула его Хелен. – Джек, это просто потрясно. Тебе бы актером работать.
– Конечно-конечно.
– Он доверился тебе.
– Я сбил его с толку. Он не понимает, откуда я все про него знаю. Он думает, я правительственный агент.
– Он к тебе проникся доверием.
– Что, правда?
– Джек, эти сволочи заносчивые так подло поступают с ним! Ты единственный, кто нормально с ним поговорил.
– Ты так думаешь?
– Они плохо с ним обращаются, свысока.
– А он вообще-то ничего парень.
– Даже милый.
– Погоди, ты еще познакомишься с ним поближе.
– Они все такие коротышки, верно?
– Зато он крепыш.
– Только костюм ему великоват.
– С чужого плеча. Поносили и отдали ему.
– Бедняга!
– И с ним так же: используют и выбросят.
– Но ведь ты не поступишь с ним так?
– Я хочу ему помочь.
– Джек…
– Да?
– Он слил воду.
– Хорошо, что он это умеет.
– Да, ты прирожденный актер.
– Неужто?
– И подумать только, все эти годы ты только даром терял время!
– Ничего, наверстаю.
Фрэнклин вернулся и первым делом посмотрел на пистолет, так и лежавший на диване, потом посмотрел на Джека, оттаял, заулыбался. Джек снова подлил ему водки.
– Как настроение, Фрэнклин?
– Все хорошо.
– Завтра поедешь домой?
Фрэнклин улыбнулся еще шире. Водка начинала действовать. Усаживаясь поудобнее, Джек спросил:
– Скажи-ка, Фрэнклин, ты сам-то понимаешь, за что ты воюешь там, в Никарагуа?
– Конечно: мы сражаемся с сандинистами.
– Да, но почему?
– Потому что они – плохие, – пояснил Фрэнклин. – Сжигают наши дома, отбирают землю, убивают наших людей, гонят нас жить в другое место, куда мы не хотим.
– А! – сказал Джек.
Воцарилось молчание. Фрэнклин смотрел на него.
– Я хочу спросить еще кое-что, – заговорил Джек. – Как по-твоему, полковник завтра поплывет в Никарагуа? Со всеми этими мешками, полными денег?
Фрэнклин замер, не донеся стакан до рта.
– И с этим новеньким «мерседесом» кремового цвета? По-твоему, так это и будет?
Фрэнклин все так же пристально смотрел на него, ничего не отвечая.
– «Мерседес» не влезет в лодку, верно? Что же ты думаешь, он поедет на нем, будет гнать на нем до Никарагуа? Машина стоила шестьдесят тысяч. Он ее тут не бросит. Он же ее только вчера купил.
– Я думал, машина Криспина, – пробурчал Фрэнклин.
– Правда? А почему же она зарегистрирована на имя полковника, а? Нет, Фрэнклин, это он ее купил, машина его. Что говорит Уолли по этому поводу?
– Уолли сказал только, чтобы я сразу звонил ему, если они бросят меня здесь.