Банджо
Шрифт:
— Такое у нас дело, — ответил Гэс. — Но я надеюсь, что в будущем подобное не повторится. Лишь бы Зирп пришел отметить победу вместе с остальными. А эта машина надежна?
— Абсолютно. Принадлежала когда-то одному сицилийцу. Итальянского производства. Привезли в Штаты через океан. Была нашпигована наркотой.
— Тот самый сицилиец?
— Нет, другой. Перебрал своего же товару и отбросил копыта.
Машина ревела как разъяренный лев и мчалась по улицам города, над которым занимался рассвет; Гэс и Соленый проносились мимо грузовиков, развозящих молоко, хлеб. Они ехали в западную часть города, которая считалась
Хотя солнце еще не взошло, было достаточно светло, чтобы не включать фары.
— Подъезжать к главному входу? — спросил Соленый, когда до гаража оставалось не больше квартала.
— Да. Потом объедешь гараж и будешь ждать меня у задней двери.
— Гэс, я буду на месте. Но и ты должен выбраться оттуда живым, — сказал Солтц, выключая мотор. Длинный автомобиль бесшумно, по инерции, словно каноэ, подплывающее к берегу, подкатил к главному входу.
Гэс выскочил из машины, держа автомат под мышкой; пистолеты удобно разместились в больших боковых карманах шинели.
При свете раннего холодного утра большое кирпичное здание выглядело грязно-фиолетовым. Главные ворота для машин были закрыты, но в одну из створок, была врезана дверь; Гэс дернул за блестящую медную ручку, и дверь отворилась. Гэс, ожидая какого-то подвоха, замер у распахнутой двери. Почему нет охраны у двери? Но здесь ожидали лишь Шермана, чтобы отпраздновать устранение главных соперников!
Гэс прошел внутрь здания, но, услышав какие-то резкие хлопки, тут же остановился. Когда до него донеслись взрывы смеха, он понял, что где-то в глубине гаража открывают шампанское и собираются выпить за славное будущее. Ну что ж, сейчас посмотрим, какое у них будущее.
Держа автомат наготове, Гэс бесшумно двигался в темноте среди машин по направлению к освещенному углу в глубине здания. По пути ему встретился огромный черный бронированный лимузин “паккард”. Гэс ощутил запах еще горячего металла.
Гэс медленно, но неуклонно продвигался вперед. Они уже никуда не денутся, никуда. Лишь бы среди них был Зирп!
Подойдя совсем близко к людям, распивающим шампанское, в темноте он носком туфли зацепил за какой-то гаечный ключ, валявшийся на полу. Ключ прозвенел как предупреждающий дверной звонок.
Смех мгновенно стих. Чей-то голос выкрикнул:
— Это ты, Шерм?
Времени для колебаний не оставалось. Если среди них есть Зирп — прекрасно. Если нет — что ж, так и будет.
— Привет, — сказал Гэс, выходя в освещенное пространство. Вокруг ящика с шампанским стояло шесть человек. Каждый из них в руках держал открытую пузатую бутылку. Всех из них Гэс знал в лицо: Джо Винтергрин, похожий на троглодита, одетого в спортивный костюм; Марти Лэнски, небольшого роста, похожий на жокея — ему не было равных во владении ножом; Дино Лукези, с выскобленными до синевы щеками; Пузо Гатт, с большими соломенного цвета усами; Фрэнки Мэдиген, бывший спортсмен — теперь убийца; безмозглый верзила Бонзо, прибывший из южной Италии, — тот самый, который избивал его в Додж-Сити.
Увидев Гэса; все замерли; охваченные ужасом, они не верили своим глазам. Они чувствовали приближение смерти, и выражение на лице Гэса обещало только одно...
— Гэс, — пробормотал Лэнски, — мы договоримся, дай нам только...
— Я дам вам тот же шанс, какой вы дали Фитцджеральду, — оборвал Гэс.
Дино прыгнул в сторону, выхватывая пистолет. Другие тоже успели вытащить оружие, но Гэс, расставив ноги, прочно стоя на месте, уже поливал их свинцом, передвигая ствол автомата справа налево, потом слева направо. В разные стороны полетели осколки бутылок, раздались крики боли, вопли умирающих. Пули с визгом отскакивали от выбеленной бетонной стены.
Через несколько секунд на полу, “как поваленные бревна, в лужах крови лежали шесть трупов; стена позади них тоже была забрызгана кровью.
Гэс подошел к ним, и наклоняясь над каждым, всматривался в мертвые лица, все еще надеясь обнаружить среди убитых Зирпа. Только тогда он почувствовал, что левый бок у него саднит — по ребрам чиркнула пуля, которую кто-то успел выпустить, прежде чем был свален автоматной очередью. Но в момент стрельбы он не почувствовал ранения. Ноздри у него раздувались, напряжение еще не спало. Его горящие глаза осматривали все вокруг.
Из темного подсобного помещения прогремел выстрел. Гэс почувствовал страшный удар в локоть. Он стал поливать помещение автоматными очередями, надеясь, моля судьбу, чтобы стрелявший оказался Зирпом. В круг света вывалилось окровавленное тело.
Подскочив к нему, Гэс сразу увидел, что это не Зирп. Убитый был совсем молодым, чуть ли не мальчиком. Гэс с ужасом подумал, не убил ли он постороннего человека, хотя в руке тот все еще сжимал пистолет с коротким дулом, чем-то похожий на бульдога. Но это желтовато-серое лицо, с тоненькими, будто прочерченными карандашом усиками, напомаженными, гладко зачесанными волосами, показалось ему знакомым. Гэс должен знать, кто это! Он нащупал бумажник во внутреннем кармане пиджака убитого и, испачкав руки кровью, вытащил его. Ромул Зирп!
Единственный сын Зирпа! Рожденный, чтобы умереть бесславной смертью.
Глава десятая
Организация продолжала функционировать вполне успешно; были проведены кое-какие перестановки; была организована усиленная охрана нового босса, который, однако, пока не был в состоянии осуществлять управление организацией. Сбоя в функционировании не произошло благодаря, в основном, молодому Солтцу, который, привлеченный к делам организации еще в раннем возрасте и знавший все досконально, подхватил на время бразды правления. Он организовал охрану квартиры Гэса, причем привлек к этому не только людей организации, но и совершенно легальных охранников, в гражданском. Двенадцать человек, сменяя друг друга, несли охрану круглосуточно.
Солтц-младший отправлял нужное количество виски на нужных грузовиках в нужные места в нужное время. Он давал телеграммы Пендергасту во Флориду, сообщая о том, что происходит. И делал все это, потому что его так учили, потому что сама суть организации определяла его действия. Дело не должно страдать, даже если босс убит, а его заместитель тяжело ранен.
Пендергаст вернулся из Флориды и успел на похороны Фитцджеральда. Его присутствие на похоронах придало им грандиозный характер; было море цветов; грузовики были превращены в клумбы, на которых из цветов были выложены красивые символические узоры: подкова из гвоздик, ирландский орнамент из васильков, сердце из красных роз; венки были обвиты лентами с надписями: “Прощай, старый товарищ”, “Да будет земля тебе пухом”, “Да откроются пред тобой врата Рая”.