Банхар
Шрифт:
Все эти дни во сне ощущались удивительно отчетливо, будто и не сон это был. Но и для реальной жизни все здесь шло как-то уж слишком хорошо. Володя хорошо учился, показывал результаты в спорте, ездил на соревнования. И отец Женьки не пил, тренировал на совесть, ему даже за это грамоты и медали вручали.
Володя окончил седьмой класс, восьмой, девятый, десятый, до одиннадцатого дело дошло. Он не стеснялся провожать Лидку до интерната, дрался с парнями интернатовскими, не боялся их, и уже начал забывать, что это сон, так долго он длился. А потом
– А теперь, дамы приглашают кавалеров, - произнесла в микрофон со сцены старшая пионервожатая. Лидка подошла к Володе и, стесняясь, произнесла: «можно тебя на танец?»
Они танцевали долго, даже под ритмичную музыку, и он никак не хотел выпускать ее из своих объятий.
– Знаешь, мне такой сон странный приснился, - начал, наконец, Володя.
— Это не сон! – Лидка как-то необычно, по-взрослому улыбнулась, и положила руки ему на плечи. – Вот и все, пора просыпаться…
Она наклонилась к нему и робко, по девичьи неуверенно поцеловала в щеку, крепко обняла. Когда она отстранилась, глаза ее были зелеными, как те алмазы в ущелье…
… Володя открыл глаза. Грязная подушка без наволочки под его головой была мокрой от слез. На кухне громко шаркала ногами бабушка.
– Все-таки сон, - выдохнул Володя, и заплакал.
Проплакавшись, он нехотя поднялся с кровати, нащупал ногами тапочки, и пошел на кухню. По пути он краем глаза увидел свое отражение в зеркале трельяжи и обомлел. На него смотрел другой Володя, атлетично сложенный, уверенный в себе.
В школе он сам подошел к Чемпиончику и вызвал на бой.
– Тебе мало вчера было? – усмехнулся тот.
– Вчера было вчера! – ответил Володя.
Он отлупил Чемпиончика и еще много кого в тот день. И на следующий день он всех лупил, и на третий день тоже. На уроках он отвечал без подготовки и неизменно получал пятерки. Отношение к нему в школе быстро изменилось, Баярма уже не смотрела него с презрением и откровенно искала повода заговорить. Но Володя не хотел говорить с ней, он думал только о Лидке Писарьковой…
… Дверь открылась, вошел участковый. Он молча отомкнул клетку, выпустил Володю, приковал себя к нарам наручниками и произнес каким-то чужим, почти гробовым голосом: «иди, там тебя ждут».
***
Володя прошел к выходу, спустится по лестнице и увидел волка с обрубком вместо хвоста. Увидев его, волк завилял обрубком.
– Ну здорово, брат! – произнес волк голосом Коли.
— Это что, твоих рук дело? – Володя кивнул на здание администрации. – Лап, точнее?
– В нем слабенький савдак сидит, до утра как шелковый будет.
– Но, я же убил тебя?
– И освободил. Сработала клятва Банхару. Клятва Барнаку кровью больше не действует на меня, чему я очень рад.
– А на меня, действует эта клятва?
— Вот этого не знаю. Но, наверное, вряд ли. Ты же Банхар. Хочешь, проверим?
– Как?
– Погнали, увидим.
Они помчались по улицам Усть-Нарина, наводя ужас на дворовых
– Можно, я на минуту домой забегу?
– Боюсь, тебя не узнают, - усмехнулся Коля.
– Просто в окно посмотрю, - сказал Володя. – Соскучился.
Дворовый Бобик, увидев Володю и Колю умчался с визгом. Володя перемахнул через забор и прокрался к окну на кухню. Мама, отец, младший брат и бабушка сидели за столом. Отец что-то рассказывал им, остальные слушали без особого интереса. Володе показалось, что бабушка заметила его силуэт в окне, и загадочно улыбнулась.
– Ну все, погнали, - поторопил Коля.
Они выбежали на окраину деревни и помчались по степи в сторону пади Даржа. В какой-то момент Коля прибавил ходу и поймал за загривок маленькую собачку, Чапу. Она яростно рвалась из пасти Коли и клацала маленькими, острыми как игры клыками. Коля тряхнул собачку, и та обмякла, повисла тряпкой.
– Шпионы барнаковские, - проворчал Коля. – Он уже в курсе куда мы идем. Если что будь готов, придется биться. Надо продержаться до рассвета.
Они влетели на вершину горы Шаман и встали спина к спине, готовые к схватке. Но никто не появился.
– Странно, - удивился Коля. – По любому что-то замышляют. Что Миснэ скажет, интересно?
– Ты знаешь Миснэ? – встрепенулся Володя.
– Она теперь моя хозяйка, - Коля важно вытянул шею. – А я уже не просто савдак, охраняю библиотеку.
– Библиотеку? Слышал я… А я ведь тогда подумал, что это сон…
– И кентов твоих видел, Леху и Женьку…
– Где они? – Володя подпрыгнул от радости.
– Да не кипишуй ты? Сейчас, рассвета дождемся и все увидишь.
– Скорее бы? – Володя тяжело задышал.
– Мне показалось, бабка твоя тебя заметила, - сменил тему Коля. – Непростая, похоже, у тебя бабка. Интересно, кто она? Наша, или их?
– Мне всегда казалось, что она чуток «ку-ку», - Володя вздохнул. – Чтобы не происходило с нами, его пофиг, броня. У меня братишка был, двоюродный, сын сестры мамы. Ну как был? Есть он так-то, но не с нами, в приюте сейчас. Говорят, у бурят чужих детей не бывает, папа так всегда говорил, когда в Чаре жили. А как в Усть-Нарин перебрались, оказалось, бывает.
В первый раз я увидел его в окне, на руках у моей тетушки. Я так и запомнил его, в окне, такой, пухлощекий, ангелочек, всегда улыбался. Лето такое классное было. Мы тогда с моими братьями с сестрами двоюродными считали за счастье подержать его на руках. Самые счастливые каникулы моего детства.
А потом тетушка сошла с ума. Мама предупредила меня об этом, когда мы паковали вещи, готовились к переезду. Помню, за неделю до отъезда на похоронах был, Женьку хоронили. Нам запретили подходить к нему близко. Весь наш класс стоял на большом расстоянии от гроба. Женька в этом гробу не был похож на себя, и мне все время казалось, что это розыгрыш, или плохой сон.