Банкротства и разорения мирового масштаба. Истории финансовых крахов крупнейших состояний, корпораци

Соловьев Александр

К середине 1994 года в четырех городах Франции у шестерых судей в производстве находились иски к Бернару Тапи.

Биржевой комитет требовал наказать его миллионными штрафными санкциями за грубые нарушения правил торговли на бирже.

Бывший компаньон жаловался на то, что Тапи обманул его на FF13 млн при каких-то расчетах.

Коммерсанты, приобретавшие у Bernard Tapie Finances оздоровленные фирмы, грозились судом, так как их грубо надули в том, что касается рентабельности предприятий.

Налоговая инспекция, естественно, тоже чего-то недополучила.

Большая часть исков, разумеется, появилась на свет

не на следующий день после футбольного скандала, а существенно раньше, в то время, когда Бернар Тапи был надеждой нации и членом кабинета министров.

Но нужно было найти сверток с деньгами под грушевым деревом, чтобы бесстрастная Фемида слегка приободрилась.

Взбодрившееся правосудие ухватилось за дело с прямо-таки леденящим душу рвением. 27 проверок налоговой полиции. 19 обысков в бюро. Четыре домашних обыска. Прослушивание всех телефонов. Конфискация паспорта, наконец.

Высокопоставленный политик Мишель Рокар во всеуслышание заявил, что решительно отказывается позировать фотографам, если Бернар Тапи случайно может оказаться в том же кадре.

Последний пинок Бернар Тапи получил от бывших соратников по коммерции.

Государственному банку Credit Lionnais случилось не вовремя обанкротиться в самый разгар «дела Тапи». Вся бухгалтерия главного банка Франции легла на стол аудиторов.

Аудиторы развеяли остатки легенды о честном миллиардере Бернаре Тапи, во всеуслышание объявив, что Тапи задолжал банку в виде кредитов FF1200 млн.

Получить обратно банк сможет в лучшем случае половину этой суммы. И то не деньгами. Конфискованная судебными исполнителями яхта Тапи стоит FF80 млн. Парижская вилла – FF170 млн. Коллекция живописи – FF350 млн.

Состояние, в котором судебные иски уже понаделали дыр, растаяло на глазах.

Сменилось правительство. Закатилась «эра Миттерана». Парламент отнял у Бернара Тапи депутатскую неприкосновенность – в третий раз за два года. В 1995 году он был приговорен к двум годам тюремного заключения.

И все-таки для Бернара Тапи все кончилось хорошо. В 2005 году суд все-таки постановил вернуть ему ?135 млн. А в 2007 году он даже поддерживал на выборах Николя Саркози. В США Марина Зенович сняла про него документальный фильм «Кто такой Бернар Тапи?» (Who is Bernard Tapie?).

Спекулянт без тормозов

Виктор Нидерхоффер (Victor Niederhoffer, род. в 1943)

Разорился на биржевых спекуляциях.

Они дают мне свои деньги и ожидают, что я их преумножу без всякого риска. Я не могу это сделать без рискованных сделок, а они забирают деньги после первой неудачи.

Виктор Нидерхоффер

Виктор Нидерхоффер считал себя великим спекулянтом – вроде Джорджа Сороса, скажем. Он никогда не использовал стоплоссы, но нередко ставил на карту все состояние – не только свое, но и чужое. В результате он вчистую проиграл все деньги, переданные ему в управление. Теперь он обучает искусству спекуляции других. А что удивительного, ведь многие смотрят на фондовый рынок как на казино, где все зависит от одной удачно сделанной ставки.

Родился Нидерхоффер в 1943 году на Брайтон-Бич в Бруклине. В то время этот район еще не заселили выходцы из Советского Союза. Здесь оседали, как правило, небогатые люди, не преуспевшие в жизни, но не желающие оставаться вдалеке от центра деловой Америки. Отец Виктора, Арти Нидерхоффер, получил престижное образование юриста,

но не смог найти работу по специальности, и ему пришлось пойти на полицейскую службу, чтобы хоть как-то обеспечить семью. Мать Виктора подрабатывала в закусочных и ресторанах.

Характером и биографией Виктор больше напоминал своего деда Мартина Нидерхоффера. Тот в начале XX века активно работал на фондовом рынке и был близко знаком с легендарным спекулянтом Джесси Ливермором. Они даже играли на пару в полулегальных брокерских конторах до тех пор, пока Джесси не стал слишком крупной фигурой. Торговля без именитого напарника шла довольно успешно, но когда в ноябре 1920 года индекс Dow Jones упал на 30 %, дед потерял значительную часть капитала. А во времена Великой депрессии Мартин Нидерхоффер и вовсе разорился. Последние попытки удержаться на плаву закончились фарсом. Заняв очередную крупную сумму и поставив ее на ту или иную акцию, Мартин рассказывал об этом всей округе. Почти все его операции оказывались неудачными. На Брайтон-Бич шутили: если Мартин покупает, то рынок завтра обязательно упадет.

Виктор с ранних лет был человеком азартным. Первая его попытка заработать датируется 1951 годом. Местная бейсбольная команда «Доджерс» была в прекрасной форме и громила всех подряд. Но как только Виктор поставил на нее пару долларов, она сразу проиграла аутсайдеру чемпионата. Нередко

Виктор вспоминал еще одну историю, которая случилась с ним чуть позже. Однажды он залюбовался красивой машиной марки Oldsmobile. Каково же было его удивление, когда из нее выбежал хозяин и предложил купить авто всего за $100! При этом он убеждал, что Виктору она достанется совсем даром. Он точно знал, какая лошадь выиграет в сегодняшнем забеге, и предложил Виктору поставить на нее еще $5, которые в случае удачи превращались в те самые $100. Виктор достал деньги, лошадь выиграла, но все остались при своих: машина по дороге с ипподрома сломалась.

Впрочем, Виктор смог открыть для себя прибыльное занятие. Он очень рано научился играть в теннис и обыгрывал всех соперников, преимущественно в паре со своим отцом. На игру обычно ставили 15 центов, и Виктор жил припеваючи до тех пор, пока оставались желающие с ними сразиться. Так получилось, что и в его карьере биржевого спекулянта он преуспевал, пока чувствовал поддержку могущественного Джорджа Сороса, который помогал ему, как отец в детстве. А вот без таких партнеров Нидерхоффера постоянно преследовали неудачи.

* * *

Отец Виктора оказался наиболее удачливым из всего семейства Нидерхофферов. После завершения карьеры полицейского он занялся сочинением детективов. Книги пользовались большой популярностью, и накопленные средства он решил пустить на образование сына.

Благодаря этому Виктор окончил Гарвард в 1964 году, а потом еще и получил докторскую степень по финансам в Чикагском университете. В возрасте 60 лет отец Нидерхоффера умер. Перед своей смертью он позвал Виктора и спросил, чем тот собирается заниматься. Оказалось, что это дело уже решенное: непременно спекуляциями. Виктор аргументировал это тем, что собрал достаточно статистики и изучил рынок досконально. Арти отнесся к этому скептически. За годы своей работы в полиции он нередко видел умерших бомжей, при которых находились объемные тома собственной статистики по фондовому рынку и целые стратегии обогащения на нем.