Банши. В плену Оборотня

Стишковская Юлия

Наёмник заводит меня за ближайшее здание, боясь привлечь внимание. А я падаю на колени, запрокидываю голову назад и из горла вырывается душераздирающий крик. Он эхом разносится по округе, оповещая нечаянных свидетелей о чьей-то предстоящей гибели.

Глава 4

*Наёмник*

Метания и выискивания девушки сильно настораживают, особенно в сочетании с волчьим предчувствием чего-то нехорошего. Вдруг Кейлин падает на колени и словно из глубин её подсознания вырывается страшный дикий крик. Он разрывает мою душу в клочья. Я закрываю уши, пытаясь

заглушить ладонями вопли, но они будто звучат в голове. И тут крик смолкает, но на этом не заканчивается, она кладёт руки на асфальт, пытаясь отдышаться, и продолжает горько рыдать. Каждая падающая капля пронзает моё сердце ножом. У бедной кончились силы. Подхватываю её, чтобы не ударилась головой о землю. Девушка как тряпичная кукла. В сознании, но совсем обессиленная.

– Тот молодой мужчина у центрального входа в мотель, – слёзы так и текут, – он скоро умрёт.

Только Кейлин договаривает и перед взором предстаёт страшная картина. Предполагаемая жертва идёт на стоянку, на дороге заносит машину, водитель не справляется с управлением и автомобиль влетает прямо в него. Сильный удар. Вздрагиваю. Из мотеля и соседних зданий выбегают люди, начинается суматоха. Через пару минут прибывает карета скорой помощи. А я всё крепче прижимаю девушку к себе, стараясь собственным телом отгородить от происходящего. Сирены сравнимы с моими душевными муками, громкие и раздражающие. От тихих всхлипов девчонки, волк внутри воет и сильно скулит.

– Скорая прибыла. – побледневшие губы еле шевелятся.

Механически киваю. Парамедики прикладывают к груди пострадавшего дефибриллятор. Но ничего не помогает. Ни кислородная маска, ни электроимпульсы в сердце.

– Они зря стараются. Мужчина мёртв.

Не отрываюсь от маленького худенького личика, которое вмиг осунулось, словно из неё высосали всю энергию.

– Ты ведь слышишь писк аппарата?

– Да. – слух позволяет расслышать даже больше.

– А я нет. Просто чувствую его вот тут. – она прикладывает ладошку к груди. – Там пусто, от погибшего остался лишь сосуд, который больше никогда не наполнится жизнью. – прикрывает веки от усталости.

Смотрю на Кейлин, а по моей щеке, впервые за долгие годы, стекает слеза. Сейчас девушка такая уязвимая и беспомощная. От её боли привкус горечи у меня во рту.

Тоненькие пальчики касаются моей руки.

– Смерть стала спутником моей жизни много лет назад.

Я вытираю прозрачные капельки с бледных щёк.

– Но привыкнуть к этой боли так и не смогла.

Закрывает глаза и отключается. Поднимаю её на руки и несу к машину. Аккуратно усаживаю на сидение и пристёгиваю ремнём безопасности. Какое-то время просто стою и смотрю на несчастную девушку. Даже без сознания кажется такой сломленной.

Я гляжу на место происшествия. Бедняге констатируют смерть, труп загружают в скорую и увозят. Меня охватывает ужас от осознания того, что чувствует девчонка. Если бы не увиденное собственными глазами, так и сомневался бы. Ей не позавидуешь. За что столь милому невинному созданию такое страшное проклятье? Собираюсь с силами и сажусь рядом на водительское сидение. Сжимаю руль, не справляясь с эмоциями. Проходит немало времени, прежде чем восстанавливаю самоконтроль и выезжаю на дорогу.

Кейлин будто мирно спит. Но уголки закрытых глаз не просыхают. Беру путь к северо-восточной

части Йоркшира. Едем несколько часов, но она всё никак не просыпается. Иногда бубнит что-то невнятное. Приезжаем к морю. Что творю, не знаю. Вместо того, чтоб отвезти к заказчику, повёз совсем в другом направлении.

Я приглядываюсь к красивому лицу и замечаю, что произошли изменения. Не серьёзные, но всё же заметные. Ресницы гуще, губы имеют более яркий розовый оттенок. Вроде ничего особенного, но от этого лицо становится нежнее и притягательнее мужскому взгляду. А вот волосы напрягают. Резко отодвигаюсь. Пряди уже до щёк достают, и появился красивый блеск. Что за чертовщина?

Девушка неожиданно открывает глаза, и я сразу же тону в их глубине. Такие большие и изменившие цвет. Теперь вижу тёмный янтарь. Кейлин потягивается.

– Где мы? – она осматривается. – Море?

Девушка выскакивает из машины. Подбегает к воде и звонко смеясь, отпрыгивает от белой пены тихих спокойных волн. Детская непосредственность поражает. В наше время такое редко встретишь. Молодёжь другая. Слышу визг, широкая улыбка освещает молодое лицо. Это всё дарит мне душевное умиротворение. Терзания мигом отпускают.

Она снимает с себя обувь, майку и шорты. Медленно, преодолевая холод морской воды, ныряет под очередную волну. Я опускаюсь на песок и просто наблюдаю за ней. Кейлин резвится, не прекращая смеяться. Наигравшись и замёрзнув, девушка выбирается на сушу. Моё волчье зрение замечает разницу и в фигуре. Худоба перестаёт казаться мальчишеской. Изгибы более манящие. Тонкая талия выделяется на фоне приобретённой округлости в бёдрах. Она быстренько натягивает вещи и подходит ко мне. Стучит зубами, но всё равно улыбается. А я сижу и думаю:

«За эту улыбку отдам всё на свете.»

Не ведая, что творю, встаю и прижимаю её к себе. Кейлин сначала вырывается, но почувствовав жар моего тела, приникает теснее, пытаясь согреться. Через пару минут девушку перестаёт трясти и на щеках появляется милый яркий румянец.

Я вспоминаю, какой она была у мотеля, и пульс мгновенно увеличивается. Страх снова увидеть девчонку в том состоянии, начинает пускать корни внутри меня.

– Твоё сердце так яростно стучит. – говорит она, прикладывая голову к моей груди.

Потом поднимает глаза и заглядывает в мои.

– Не отдавай меня ему. Прошу! Не хочу умирать изо дня в день.

Глажу по волосам, подсыхающим от моего неестественного тепла. И что мне ответить? Я сам не хочу отдавать. Но сделка есть сделка. Заказчик непростой. Девушка отстраняется и идёт к машине.

– Поехали уже.

Мы едем молча. Она не отрывает взгляда от пейзажей за окном. Нежный профиль притягивает глаз. Особенно курносый носик вздёрнутый от обиды.

– Прости, но ты моя пленница! – вдруг выдаю.

Малышка поворачивает голову ко мне и в насыщенном янтаре горит надежда.

– Твоя?

– Пока не довезу до места назначения. – отвечаю, а у самого сердце сжимается.

Почему к Кейлин испытываю нечто подобное? Мы ведь второй день знакомы.

– Как тебя зовут, похититель?

– Доминик. – не скрываю настоящего имени.

Обычно никому не говорю, просто ни к чему.

– Доминик. – повторяет его, лаская мой слух своим голосом.

– А теперь расскажи мне о твоём проклятье?