Бар «Дракон»
Шрифт:
— Они там всех насилуют, — огрызнулся Дмитрий, пытаясь отыскать нужный переулок, — а ей это, между прочим, нравится!
— О-она нн-не пони-иимает! Она добрая, доверчивая… — пояснила Алмис, — все мужики с ней так!
— Сама виновата. Не отставай! — Дмитрий, наконец нашел нужную дверь и протолкнул Алмис вперед. В коридоре четверо атсанов самозабвенно терлись тычинками по одному пестику. Пестик принадлежал толстой стражнице. Атсаны пытались добраться до изящной выпускницы, точнее, до ее алого огромного цветка. Но стражница вместо тонкого хрупкого стебля умело подставляла свой — маленький и корявый. Наконец, пятый атсан, самый ловкий, обошел ее сзади. И ловко пристроился к вожделенному цветку. Пыль роилась над этой группой алыми клубами.
«Странно, — подумала Алмис, — почему пыльца на тычинках темно-коричневая, а в воздухе красная?» Тут Дмитрий грубо поволок девушку дальше, к служебному выходу. Площадь перед ареной была полна почти так же, как сама арена. Козлоноги плясали, словно они тут самые главные атсаны, хватали всех подряд, похотливо вертя длинными языками. Киморы радостно подпрыгивали вверх, похожие на меховые черные мячики. Какие-то пары, не только атсанские, но и самые невообразимые — рыцарь и козлоножиха, седой эквапырь и солидная техник-лаборантка средних лет — пытались заняться любовью прямо на брусчатке, под ногами у танцующих. Дмитрий пер через площадь, наступая на ноги, на руки и на головы, раздавая тумаки и волоча за собой заплаканную Алмис. Наконец он остановился перед обитой стальными пластинами дверью. Чугунные заклепки скрепляли пластины наподобие затейливой вязи. На месте дверной ручки пестрели кнопки кодового замка. Дмитрий чуть замешкался, подбирая нужный код.
— Куда мы идем? — неуверенно осведомилась Алмис.
— В «Аквариум».
— Ку-да?
— В баню. — Распахнув дверь, Дмитрий остановился в тамбуре входного шлюза.
— Куда? — опять переспросила Алмис.
— Куда надо, туда и идем! — огрызнулся Дмитрий, — дверь прикрой, а то не пропустит. Вторая дверь была деревянной, но, вроде, не менее прочной, чем первая. Над дверью свисал овальный динамик. Приятно загудели кондиционеры, очищая воздух от сладковатой примеси пыльцы, налипшей на волосах и одежде.
— Примите, пожалуйста, душ… — нежно проворковал голос из динамика. — Наш салон готов предоставить…
— Заткнись, — прервал Дмитрий, — код «Двойные копыта». — Введи цифровую часть кода, — по-деловому скомандовал голос. С низкого розового потолка опустился стебель, на конце которого, в обрамлении прямоугольных бежевых лепестков, висела клавиатура. Дмитрий отстучал на клавиатуре код.
— Спасибо, щедрый бон. Не желаешь ли воспользоваться золотой карточкой «Аквариума»?
— Желаю. Давай. Клавиатура сморщилась, пошла складками, и из глубины складок выполз золотистый прямоугольник. Как только Дмитрий подхватил карточку, дверь отворилась.
— Долгих тебе наслаждений, щедрый бон, — проворковал вслед голос. Алмис сразу догадалась, что свою «щедрость» Дмитрий у кого-то спер, но спросила на всякий случай: — Ты разбогател?
— Можно сказать, что разбогател. Я теперь владею всем этим подвальчиком.
— Купил «Аквариум»?!
— Нет, нет, — Дмитрий ухмыльнулся, — устроил небольшой сеанс хакинга, взломал кое-какие файлы… Теперь я, можно сказать, владею всем подземельем кочерыжек. Аквариум, фигариум, строфариум… Пошли наслаждаться.
ГЛАВА 2
Длинные ряды общественных кабинок остались внизу, как и бассейн, в котором резвились мускулистые козлоноги. Они перекидывали друг другу визгливого кимора и радостно блеяли. «Наверное, ребята Силена готовятся к большому делу,» — подумал Дмитрий. Скорее всего, это действительно были ребята Силена, самого влиятельного в Рунике торговца оружием.
Силен постоянно жил где-то в Гельвении, но на Неделю Приплода приезжал, разумеется, в город атсанов — не потому, что праздник у атсанов проходил веселее, чем в других городах по эту сторону Бильреста. Просто после праздника атсанские мужчины испытывали взрыв деловой активности и охотно скупали у Силена мощные автоматические стручки, лемуров, стреляющих глазами, и прочие штуки, необходимые, по их мнению, для победы надо всем миром. Дмитрий так и не понял сути той революции, которую вот уже который год готовили атсаны. Впрочем, если дело выгорит, революция будет в очередной раз отложена.
Силен во время праздника веселился вместе со всеми. Дмитрий, порывшись в архивах, знал об этом старом козле все, что необходимо, включая личный коммерческий код для получения суточной золотой карточки «Аквариума». Сейчас Силен едва ли решит наведаться в этот дворец здоровых наслаждений: выловив Силена среди зрителей на конкурсе поэтов, Дмитрий рассказал торговцу о раскольнике. Такой куш Силен не упустит. Сейчас он, очевидно, сидит у себя, в доме, украшенном гербом в виде головы эрлика.
Силену предстоит хорошенько обдумать операцию. Впрочем, Дмитрий уже все обдумал заранее и вкратце изложил торговцу. В главную деталь операции, однако, Силен посвящен не был, точнее, в две детали. Первая деталь состояла в том, что Дмитрий представился торговцу жардинером по имени Кун. Теперь, начни козел трепаться, все концы сойдутся на жардинере, которого Дмитрий решил не убивать на поединке. Нет, носатого кретина надо просто вырубить и спрятать где-нибудь в заброшенных шахтах. А вторая деталь, главная, узнай о ней Силен, повергла бы козлонога в бешенство: Дмитрий решил отобрать у него раскольник.
Таким образом, Дмитрий прятал концы дважды: если врагом мироздания не станет Кун, значит таковым будут считать Силена. А вот митрию такой имидж был бы очень неудобен. Собственно, именно ради этой конспирации Дмитрий и впутал Силена: физически отобрать раскольник у Толика было проще простого. Ладно, дела начнутся в Последний День. А сегодня, в Первый День, все тело зудит от пыльцы похотливых кочерыжек. Поднявшись над буфетом, где рыцари, накачавшись строфарии, лапали хихикавших секретарш и вольных девок, Дмитрий остановился перед небольшой зеленой дверцей и сунул карточку в щель. Дверь сморщилась, открывая проход в рай, рассчитанный на двоих персон.
— Сюда!
— А… что…? — Алмис слегка поскользнулась на влажном полу.
— Раздевайся! — приказал Дмитрий.
— За-зачем?! — тихо взвизгнула Алмис, зажав в кулачке обрывки желтого праздничного сарафана.
— Мыться будем, — пояснил Дмитрий, выковыривая из ушей слипшуюся массу пыльцы.
— Гадость-то какая! — А-ааа, — протянула Алмис, разглядывая мощные витые колонны из увлапонского синего мрамора, между которыми стелились розовые мясистые лепестки огромных душевых кабин, — мы пришли, так?
— Ага, — Дмитрий положил золотую карточку возле массивного кальяна на резной черный столик и быстренько скинул шмотки в пасть модифицированного жрутера-прачки. — Давай сюда одежду! В детской таких уродов нет?
— Нет, — призналась Алмис.
— А в Арконе, я слыхал, молодых жрутеров знаешь, как используют? В качестве унитазов! Пока у них зубы не прорезались. И называют метко, одну букву в начале меняют — с «ж» на «с».
Алмис хмыкнула и начала стаскивать с себя остатки сарафана. Потом спохватилась: — Отвернись! Но Дмитрий уже скрылся за листьями растения-душа. Ощутив тяжесть человека на нижнем листе, растение перевернуло бутон и окатило Дмитрия тепловатой водой. Алмис осторожно шагнула на лист самого маленького душика. Сбоку набух розовый мыльный отросток.