Бар «Дракон»
Шрифт:
— Спускаемся, — сказал Бурт и прыгнул вниз. Дмитрий последовал за ним. Из комнаты с телевизором один выход вел на кухню, где возле плиты замерла женщина с квадратной фигурой и злобным лицом. Женщина жарила на обугленной сковородке что-то отвратительное. Облако чада висело как раз на уровне лица. Рот женщины был открыт — видимо, если бы ад действовал, женщина бурчала бы себе под нос всякие гадости о своем муже и о семейной жизни вообще. Но ад не действовал. Вонючее облако, да и все остальное, оставалось без движения.
Бурт пошарил на кухне, заглянул в буфет, полный тараканов, потом покачал головой и отправился через комнату к другому выходу. Дмитрий чуть задержался у пыточного кресла. На тумбочке рядом с креслом стояла открытая бутылка пива, около нее валялись пачка сигарет, зажигалка, стопка неоплаченных счетов за телефон и телевизионная программа. Программа была замечательная: по первому каналу — сплошные боевики, по второму с утра до вечера шло ток-шоу «Про это самое» с участием порнозвезд мировой величины, по третьему гоняли комедии, а по четвертому — турецкий сериал «У богатых тоже есть вторая мама». Телевизор, естественно, был включен на четвертый канал, а до пульта (как, впрочем, и до пива с сигаретами) невозможно дотянуться, когда руки привязаны ремнями к подлокотникам. Дмитрий содрогнулся, представив, что бы произошло, попадись он в пасть.
— Хозяин, телевизор смотришь? — Позвал Бурт из соседней комнаты. — Не стоит, там одни сериалы.
Посреди соседней комнаты замерла в воздухе подушка. Подушку, судя по всему, кинул мальчик лет шести, целясь в голову девочке лет восьми. Засаленные пижамы висели на детях криво, словно на гвоздиках. Или на скелетиках. Пол устилали обломки дешевых китайских игрушек.
— Здесь я уже пошуровал. Голяк. — Бурт прошагал к двери в чулан и отворил ее. За дверью не было решительно ничего. Темнота. Бурт долго принюхивался, шарил лапками, тыкался в темноту носом и, наконец, разочарованно обернулся к Дмитрию:
— Пытка темнотой. Пусто. Но ход — где-то рядом… Постой, а что тебя дернуло к телевизору-то?
— Не знаю, — Дмитрий пожал плечами, — любопытно…
— Любобытство не порок, а средство передвижения. Ну-ка, я тоже…
Бурт проскочил мимо Дмитрия назад в комнату с телевизором и принялся шарить вокруг кресла. Заглянул за телевизор, приподнял с тумбочки бутылку пива (пиво в ней замерло, как и все вокруг, поэтому не желало выливаться). И вдруг распахнул дверцу тумбочки:
— Нашел!
Тумбочка была пуста, если не считать тараканов. Бурт принялся внимательно перебирать тараканов одного за другим. Дмитрия чуть не вырвало, пока он на это смотрел. Но вот Бурт поднял одно насекомое двумя пальцами, а остальных, чтобы не мешали, небрежно выгреб из тумбочки на пол:
— Есть! — Пояснил Бурт, — одноразовый проход для ремонтников. Пошли, — и он, приложив таракана к задней стенке тумбочки, с хрустом его раздавил. Стенка, замерцав, исчезла, открывая узкий лаз. Бурт первым юркнул в тумбочку и пополз. Дмитрий не был уверен, что протиснется в узкое отверстие, но, все-таки, попробовал. Получилось. Метра через три лаз сделался шире, а еще через пару метров и вовсе достиг таких размеров, что можно было идти, лишь слегка пригнувшись.
— Держись правой стенки, — предупредил Бурт, — левая прохудилась.
На взгляд Дмитрия, обе стенки были одинаково крепки. Но Бурт, понимая, видимо, что Дмитрий не верит, специально подошел к левой стенке и ткнул в нее пальцем. Стенка покрылась трещинами и обрушилась. Дмитрия чуть не сбил с ног порыв ветра. Обломки каких-то конструкций свисают сверху, полупрозрачные хлопья кружатся, уносимые хаотичными потоками… Да ведь Дмитрий здесь уже летал на вирусе!
— Наворотила твоя бомба, — подтвердил догадку Бурт, — но наш ход, вроде, цел.
Скоро опасный путь кончился. Впереди была лестница. От ступеней исходил жар.
— Жрутер, — определил Бурт. — Какой тут жрутер ближе всех?
— Сервер.
— Значит, нам туда. Следи внимательно: после лестницы тяжести не будет. Хотя, не знаю…
Лестница вывела на площадку, окруженную дверьми. Все двери, кроме одной, были заперты. Сила тяжести оставалась прежней.
— Комфорт, комфорт, — ухмыльнулся Бурт, — все для удобства лохов. Только память лишнюю жрет тяжесть эта…
За открытой дверью находилась средних размеров комната, пустая, всю заднюю стену которой занимало лицо атсана. Глаза, каждый — метра два в диаметре, удивленно уставились на пришельцев.
— На сервере кто-то… Я сейчас, — Бурт разбежался и, подпрыгнув, ловко заполз атсану в ноздрю. Атсан выругался на своем языке, лицо покрылось рябью и начало исчезать, но вдруг появилось снова. Глаза его были закрыты.
Бурт выбрался из ноздри, упруго соскочил на пол и подошел вразвалочку к ошалевшему Дмитрию:
— Все, — сказал он, — больше этот хрен картофельный нас не замечает.
— Так ты…
— А что тут такого?
— Ты можешь вскрывать мозги?!
— А что тут такого? — Повторил Бурт, — у атсанов мозги мерностью не выше шестидесяти, я вскрываю сети до ста одного. Легко!
— И у меня можешь вскрыть?
— Элементарно. У людей мерность в среднем — тридцатник, а если ты шибко умный, то у тебя — сороковник. Пошли.
Дмитрий обиделся:
— А у тебя сколько?
Бурт почесал за мохнатым ухом:
— Меня делал полковник Бонифаций, у него — сто двадцать шесть. Червонец на амортизацию, еще пятак на жуки-пуки… Выходит, у меня мерность сто одиннадцать. Ну правильно! Отними десять, получится как раз сто один, мой рабочий потолок. Пошли, говорю. Куда ты здесь хочешь забраться-то?
Дмитрий для начала хотел в архив. Архив они отыскали не сразу: за первой дверью была такая же комната, только совсем пустая, без лица. Наверное, еще один входной интерфейс. От других дверей вели совершенно одинаковые коридоры. За самой маленькой дверцей пестрел уютный сад. Не зеленел, а именно пестрел: вместо листьев на деревьях росли разноцветные игральные карты.