Барабашка – это я
Шрифт:
– Ладно, чего уж, – сказал старший. – Полезай к чемоданам. Приютим тебя. Как звать-то?
– Сенькой.
– Знакомы будем. Я – Федор Степаныч. Это – Максим, а это – два Алеши. Строители мы. В Москву – в командировку.
– Очень приятно! – сказал Сенька и поклонился.
Мужики улыбнулись.
– Есть хочешь? – спросил один из Алеш. – А то садись к столу…
– Не, я лучше туда. – Сенька кивнул наверх. – Мне там спокойнее.
– Ну как хочешь. Давай подсажу.
Федор Степаныч привстал, подставил
Сенька свернулся клубком, вспомнил, будто услышал, наставления Коляна: «Ежели тебе кто добро сделал, так не журись и свиньей не кажись – благодари как следует». Развернулся, свесил вниз лохматую голову:
– Спасибо вам, мужики. Век не забуду.
– Ладно, – засмеялся Максим. – Дрыхни покамест. До Москвы далеко.
Словно забыв про Сеньку, мужики возобновили прерванный его появлением разговор. Говорили про политику, потом ругали какого-то Аркашку, потом достали из черного «дипломата» отпечатанные на машинке бумажки и долго складывали в столбик какие-то цифры.
Сенька положил под голову мешок и задремал. Резиновый носок кеда тер ухо, и по-настоящему заснуть не удавалось. Кеды были точно такие же, как на Сеньке, только на размер больше. «Кто его знает, как в Москве с обувкой?» – подумал Сенька и похвалил себя за предусмотрительность.
– А еще, говорят, один мужик в космос на этой «тарелке» летал. А потом его назад вернули. У него теперь сердце с правой стороны, – рассказывал внизу Максим.
– Это почему же? – удивился Федор Степанович.
– Ну, не знаю, – смутился Максим. – Поменялось там чего-то.
– А я еще читал, – вмешался светловолосый Алеша, – что все эти духи, домовые и прочие – так это тоже из космоса. В контакт вступают.
Сенькину дрему как рукой сняло. Прислушался, насторожился.
– Тоже мне – контакт! – презрительно усмехнулся темноволосый Алеша. – Вон в нашей многотиражке, помните, писали? Ботинки там сами ходят, горшки падают, обои рвутся. Что они там в космосе – слабоумные, что ли?
Алеше никто не ответил.
Сенька свесил вниз голову, потом высунулся чуть не по пояс, спросил безразлично:
– А вот вы не знаете, говорят, в Москве институт есть. По всем этим летающим «тарелкам»…
– Может, и есть, – усмехнулся Федор Степанович. – Каких только в Москве институтов нет! Небось и по «тарелкам» найдется. А тебе на что?
– Да так просто – интересно, – тут же отступил Сенька, но потом снова спросил: – А как найти его – не знаете?
– Да нет, откуда нам! – заулыбались все вместе. – Мы ж работяги, с барабашками не знаемся, на «тарелках» не летаем. Наше дело – строить!
– Ну тогда извиняйте, – разочарованно вздохнул Сенька и заполз обратно…
– Слышь, косой, вставай, подъезжаем! – Федор Степанович потряс Сенькину коленку.
Сенька мигом сложился, выставил вперед кулаки.
– А? Чего?!
– Подъезжаем, говорю. Москва – столица. Вон, гляди, за окошком. – Федор Степанович ткнул в окно толстым пальцем. – Эвакуируемся таким порядком. Собираемся здесь. Потом быстренько по коридору. Максим вперед. Ты, косой, промеж Лехами, незаметненько. Я – крайний. В случае чего – рви вперед. Мы отбрехаемся.
За окном мелькали краснокирпичные привокзальные бараки.
– Слышь, Сенька – Светловолосый Алеша что-то быстро писал на клочке бумаги. – Я, слышь, сам-то московский. Мать у меня здесь и брат. Недели две в столице пробудем. Вот адрес… Мало ли чего… Заходи тогда. С билетом обратно поможем и вообще… А так – удачи тебе, конечно.
– Спасибо.
Сенька спрятал клочок поглубже в карман, сгреб с изголовья котомку, спустил ноги. Поезд неспешно тормозил. Мимо проплывала широкая платформа и встречающие, похожие на сдающихся врагов: поднятые руки и изготовленные, ни к кому еще не обращенные улыбки.
– Ну, взялись, мужики! – скомандовал Федор Степанович. – Пошел, косой!
К вечеру ноги у Сеньки гудели, а в голове «шумел камыш». И все без толку.
– Никто ничего не знает в этой Москве! – зло бормотал Сенька.
Даже тетка из справочного киоска и та вытаращилась на него, как баран на новые ворота.
Буханку Сенька сжевал почти полностью да еще молока прикупил. Теперь пустая бутылка терлась в мешке об кеды – не бросать же добро, тоже денег небось стоит.
– Ты, пацан, у ментов спрашивай! – посоветовал Сеньке парень в фирмовом прикиде. – Они, менты, у нас все знают!
– Ага, сейчас, – отходя от парня, пробормотал Сенька себе под нос. – Не такой уже я придурок! Спрошу у мента – он меня зараз и сцапает…
Однако что-то делать надо. И ночевать где-то. Сенька понуро брел по незнакомой горбатой улице и смотрел, как зажигается свет в широких окнах.
«Ужинают небось, – думал он. – А потом спать лягут. Под одеяло. И все им до фени…» Стало вдруг так обидно, что Сенька едва не заплакал. Но сдержался и только пощупал в кармане бумажку с адресом светловолосого Алеши.
«Надо подвал искать! – решил он. – Там тепло и не найдет никто. Высплюсь – завтра дальше подумаю. До Москвы доехал, тут уж как-нибудь… Подвал надо!» Сенька вспомнил, как по вечерам в Сталеварске пацаны и девки собирались под девятиэтажкой. Тепло, дым, мат – уютно… Сенька, конечно, малолетка, но его пускают – из-за Коляна.
Сенька вздохнул и стал по очереди обходить огромные, как горы, дома. В трех первых ему не повезло: заперто, причем замки не то, что в Сталеварске – висячки. Врезные, мощные – фиг откроешь. Сенька запаниковал: а вдруг здесь везде так? Как же тогда?!