Барбаросса
Шрифт:
– Только что на позиции солдат непобедимого германского вермахта доставлены колбаса твердого копчения, алжирские сардины в оливковом масле и свежие итальянские апельсины. Храбрые русские воины! Мы душевно разделяем ваши трудности. Нет, мы не предлагаем вам сдаваться в плен. Таких, как вы, у нас уже много. Приходите в гости, мы вместе позавтракаем и разойдемся по-хорошему. Если кто не пожелает возвращаться под иго своих жидовских комиссаров, мы будем рады… Для вас – это единственный способ к тому, чтобы сохранить свою жизнь. Подумайте сами и решайте. А теперь
12. ОПЕРАЦИЯ «КРЕМЛЬ»
Если у немцев были проблемы с транспортом (о чем я уже говорил), то у нас на железных дорогах тоже кавардака хватало. Лазарь Моисеевич Каганович – это всем известно – плевал подчиненным в лицо, швырялся в них стульями, доводил людей до слез и подводил их «под вышку» – как «шпионов». Ближайший «друг и соратник великого Сталина», он еще до войны разрушил железнодорожное хозяйство страны, а теперь, в дни войны, на железных дорогах зачастую царил попросту хаос.
Стоило танковым дивизиям Клейста появиться возле Ростова, и все южные магистрали сразу оказались плотно забиты вагонами, платформами, паровозами и цистернами, которые как бы составили один нескончаемый эшелон. В этой «каше» (иначе не назовешь) намертво застряли мощные локомотивы ИС и ФД, позарез необходимые на трассах Урала и Сибири.
Между тем продолжалась ударная стройка железной дороги Кизляр – Астрахань, которой в нашем Генштабе придавалось стратегическое значение. Дело прошлое: кое-как одетые, почти не кормленные, путейские войска и работяги в этих унылых пространствах совершали трудовой подвиг! Чтобы они «шевелились» побыстрее, сюда был направлен заместитель наркома путей сообщения – пылкий чекист И. Д. Гоцеридзе. Уже повеяло весной, когда в Сталинграде на столе Чуянова зазвонил телефон. Характерный акцент Гоцеридзе:
– Слюшай, дарагой! Ты там не психуй, но я тебе скажу: сегодня утром наши рабочие видели немецкие танки.
– Где танки? У вас? – Алексей Семенович, не мог поверить. – Не может быть! – кричал он в трубку. – Вы посмотрите на карту – и тогда сами поймете: как же танки Клейста могли проскочить от Азовского моря до Каспия… через голые степи!
– Голые, да. Но мы не бредим. Это – танки.
– Вы слышали о них или сами наблюдали?
– Не кричи, дарагой! Я сам видел кресты на их башнях…
Чуянов созвонился с Москвой, вышел на связь с начальником тыла Красной Армии генералом Хрулевым.
– Вполне возможно, – отвечал Хрулев. – Наверняка это работа Клейста, который решил провести глубокую танковую разведку. Я распоряжусь, чтобы рабочих на строительстве трассы вооружили. А вы передайте начальнику своего военного округа генералу Герасименко: пусть подкинет на трассу пулеметов.
– Да где он возьмет их, товарищ Хрулев?
– Пусть поищет. У нас тоже ничего нету…
Признаем,
Дела были плохи! Харьков и Орел, где на заводах создавались танки, были уже захвачены немцами, Кировский завод в Ленинграде – блокирован, а Свердловск и Челябинск только сейчас разворачивали серийное производство новых танков.
Чуянов отговорил с Хрулевым и сказал сам себе:
– Вот еще наши заводы остались – сталинградские! Но одна-две хорошие бомбежки – и нам амба! О чем там думают?..
На юге страны уже разворачивалась армада немецких танков.
………………………………………………………………………………………
Военные врачи-психологи вермахта, постоянно изучавшие моральное состояние войск на фронте, докладывали весной в ОКВ: «Подавленность, связанная с зимним отходом, преодолена… Снова выявляется движение вперед, снова наступает доброе для нас летнее время!» Но при этом психологи, достаточно объективные, отмечали, что перемен к лучшему не произошло среди штабных офицеров: склонные больше других к анализу, они довольно-таки мрачно взирали на будущее этой войны…
Фельдмаршала Ганса фон Клюге, который командовал группой армий «Центр», вызвали с фронта в ОКХ (в Цоссен).
– Русские, – сообщил ему Гальдер, – концентрируют резервы в окружности Москвы, но будет плохо, если они передвинут их к югу. Следует конкретно убедить противника в том, что летом мы нанесем новый удар по их столице. Вы, как командующий «Центра», подготовите приказы о наступлении на Москву, приложив все старания, чтобы о смысле ваших приказов стало известно в Кремле. Эта операция по дезинформации противника и получает кодированное название «Кремль».
– Генерал Фельгиббель предупрежден?
– Да. Его полевые радиостанции сделают все, чтобы умышленно допустить достоверную утечку ложной информации. А ваши приказы должны выглядеть правдиво, чтобы у Сталина не оставалось и доли сомнения в их подлинности.
– Понимаю, – кивнул Клюге. – Это срочно?
– К маю должно быть все готово. Ганс Фриче проболтается по радио о том, что Москва летом будет наша. Вы должны сделать все, чтобы стратегические резервы Сталина удержались под Москвой – вдали от наших армий на юге…
Пожинать свои победные лавры прилетел в Берлин и везучий Роммель; Гальдер охладил его пыл словами:
– Нам сейчас не до Египта! Подкреплений не ждите. Все, что у нас осталось, забирает ваш лучший друг Паулюс… Волга для нас важнее дурацкого Нила с его крокодилами.
Гитлер оказался щедрее Гальдера.
– Роммель, вы – гордость нации! На этот раз я не откажу вам в поддержке авиацией. Пусть фельдмаршал Кессельринг усилит бомбежки Мальты, обеспечит доставку итальянских танкеров с горючим. Но предупреждаю: в мае всю авиацию я заберу от вас обратно – для нужд Восточного фронта.