Барби с пушкой

Бадин Андрей Алексеевич

— Они у тебя? — Шпион открыл глаза и посмотрел на Краснова, а потом на девушку.

— Нет.

— Тогда верни их по-хорошему, получи деньги и катись ко всем чертям. — Дрон говорил серьезно, самоуверенно, без тени заискивания, как отнюдь не свойственно для человека, оказавшегося в его ситуации.

— Я пыталась это сделать, и что вышло? Ты меня обманул — положил «куклу» вместо долларов, а потом хотел убить. — Катя сбросила скорость и отвлеклась от дороги. Сергей видел, как она заводится, распаляется, начинает злиться. Видимо, унижение, полученное от Дрона, больно ударило по ее самолюбию.

— Ты сама меня обманула, принесла не то, что надо, — произнес тот.

— Я тебя проверяла.

— И я тебя проверял. Сейчас все будет по-честному, обещаю.

— Нет, Дрон, я тебе не верю и поступлю, как решила.

— Как?

— Получу от тебя всю интересующую меня информацию без твоего ведома.

— Но деньги-то все равно не получишь.

— Получу.

— Смотри не прогадай. — Шпион насупился и замолчал.

Сыщик понял, что финансовый вопрос для Кати имеет не последнее значение. А может, даже первое. Он вспомнил, как сам реагировал на гонорары, обещанные за выполнение заказов, и понял, что главное в любой деятельности — деньги. От их количества зависит качество выполнения любого дела.

Молчание длилось до тех пор, пока Катя не заехала на какую-то глухую аллею парка в Сокольниках. Все это время Дрон лежал без движения в той позе, в которую его положил Краснов. Сергей поглядывал на него, проверял, что тот делает, но он лежал с закрытыми глазами и, казалось, дремал.

Он был невысокого роста, щуплый, с приятными чертами лица, видимо, обаятельный в общении, но его глаза выдавали в нем умного, проницательного и волевого человека. Смотрел он — будто сверлил взглядом и, казалось, видел тебя насквозь.

На нем были светлые джинсы, светлая футболка и светлые ботинки, на запястье недорогие часы, а в кармане сотовый телефон и бумажник.

Краснов отметил, что вещи шпиона были новые, добротные и, видимо, дорогие. По их моделям, фактуре и лейблам сыщик понял, что куплены они не у нас на рынке или в модном и дорогом, но левом магазине, а за границей. Надетые на нем джинсы «Ранглер» были родные — американские, а не поддельные — турецкие. Остальные вещички тоже говорили сами за себя.

Наконец Катя остановилась, выключила двигатель и вышла из машины. Посмотрела вокруг и пошла в лес. Мужчины провожали ее взглядами до тех пор, пока она не скрылась за кустом.

«Видимо, захотела по-маленькому», — подумал Краснов и понял, что тоже хочет того же.

Когда она вернулась и села в кресло, он вылез и, ни слова не говоря, пошел в другую сторону леса. Воротился облегченный и довольный.

— Ну что, приступим? — сказала Катя.

— Давно пора, — ответил Сергей.

Она взяла с заднего сиденья сумку, расстегнула «молнию», вынула минивидеокамеру и передала ему:

— Будешь снимать, у тебя это хорошо получается.

Сергей осмотрел модель и понял, что это та самая камера Барби, на которую она засняла признание Ленца. Только кассета в ней была новая. Он включил ее, проверил работу. Потом просмотрел минутную запись и понял, что все нормально. Изображение было отличное, четкое, цветное, и звук прекрасно записывался встроенным микрофоном.

Тем временем девушка вынула из сумки безыгольный пистолет, поднесла «ствол» к плечу Дрона и впрыснула ему снотворное. Шпион мгновенно закатил глаза и отключился. Сыщик наблюдал за действиями Кати, но пока не снимал. Ждал команды.

А она вынула из сумки резиновый жгут, спиртовую капсулу и заряженный «правдоделом» шприц. Перетянула плечо Дрона жгутом, смазала вену в локтевом сгибе спиртом, взяла шприц, сняла с иглы колпачок, приставила ее кончик к взбухшей синей вене и одним движением воткнула. Сначала втянула в шприц немного бурой крови, а потом выдавила его содержимое в вену. Выдернула иглу, прижала место укола ваткой, распустила жгут и согнула руку в локте.

Спрятала все в сумку и скомандовала:

— Теперь, Сережа, приготовься.

Он взял камеру, направил объектив на Дрона и стал ждать. Катя похлопала отключенного шпиона по щеке, но тот в себя не приходил. Подождав минуту, Катя вновь шлепнула его ладонью, и парень поморщился. Начал бормотать какие-то невнятные фразы, чмокать губами, стонать. Сергей включил запись и навел объектив на его лицо.

— Пора, теперь внимание.

Красотка приблизилась к Дрону и громко и внятно произнесла:

— Кто заказал выкрасть программу и прибор?

Дрон почмокал губами, постонал и тихо, но разборчиво ответил:

— Иван.

— Как его фамилия?

— Малахов. Иван Малахов, — пробубнил Дрон.

— Это псевдоним?

— Да.

— Настоящее имя?

— Не знаю.

— Номер его телефона?

— Не знаю.

— Его адрес?

— Не знаю.

Катя замолчала и с волнением посмотрела на Сергея. Время действия препарата заканчивалось, а Катя ничего толком не узнала. Только псевдоним. Она собралась с мыслями и спросила:

— Как выйти с ним на связь?

— Он звонит в восемнадцать часов десять минут каждый день и справляется о делах. А может и не позвонить.

— По какому телефону?

— По моему, — ответил Дрон, и Катя поняла, что неправильно задала вопрос.

— По какому номеру он звонит?

— Семь три пять восемь ноль два пять, — пробубнил шпион.

— Какой пароль?

— Пароля нет, — после паузы ответил допрашиваемый.

— Где миллион? — спросила Катя.

— Его нет. Отдал, — тихо ответил шпион.

Катя поняла, что он уходит от нее и времени осталось совсем мало, чтобы узнать хоть что-нибудь о загадочном Иване Малахове.

— Иван компьютерщик? — спросила Катя.

— Нет.

— Программа принадлежит ему?

— Нет.

— Где он ее взял?

— Украл.

— Кто создал программу и модем?

— Компьютерщик.

— Как его имя и фамилия?

Голос Дрона стал еле слышным, и чувствовалось, что действие «правдодела» заканчивается, а клиент засыпает.

— Владислав Тимо… — еле слышно сказал шпион и отключился.