Барби
Шрифт:
Барби, у которой были не только деньги, но и вкус, поморщилась. Впрочем, чего ожидать от средней руки фермы?
Поход до дверей конюшни вслед за остальной группой показал, что возбуждение не только не убавилось, но и несколько усилилось. Киска терлась о мокрые шорты, а сладкое ощущение не думало проходить. Долбаный Натан, ему-то норм. Вон стоит с каменной рожей, и что самое обидное – у него никаких следов эрекции. Словно это не он пять минут назад лез ей в трусы. Козел!
Барби четко для себя решила: как только они вернутся, она
Злость, смешанная с возбуждением, спокойствию не способствовала.
От мыслей о том, как она отыграется – в картинках, с подробностями, – шорты окончательно стали мокрыми и скользкими. Думала же надеть под них нормальное белье, но в руки попались только тонкие трусики – с веревочкой позади и маленьким белым треугольником-сеткой спереди.
Барби и так шла в хвосте экскурсии, а теперь отстала окончательно.
В конюшне за перегородками топали разноцветные лошади, смотрели с подозрением и трясли заплетенными гривами. Пахло тут насыщенно. Барби к лошадям относилась с опаской и старалась избегать. Хотя сейчас вроде все животные были надежно заперты.
Основная группа завернула за угол длинного коридора, который шел мимо стойл. Восторженные аханья стали потише, потом внезапно все загомонили: похоже, что пришел обещанный мужиком Дженкинс.
Барби было уже наплевать и на экскурсию, и на Дженкинса, и на скотину Натана. Она хотела кончить, и желательно там, где никто не сможет подглядеть, снять ее на телефон и выложить в сеть. Барби не стеснялась такого (иначе бы сказала “нет” Натану еще в автобусе). Но скандал не способствует хорошим отношениям с мистером Жабой, а денег, отданных за учебу, жаль. Универ был не из дешевых.
За деревянной перегородкой кто-то сочувственно всхрапнул, мелькнул между досок коричневым боком и переступил копытами.
От основного прохода в сторону вел небольшой коридорчик с многообещающей табличкой “служебное помещение”. Барби подумала, что догнать группу успеет – судя по тому, как хотелось, много времени это точно не займет. А туалет для этих целей вполне годится.
Свернула, полюбовалась чьими-то черными ушами и любопытным карим глазом, прошла чуть дальше и поняла, что ошиблась – коридорчик заканчивался поворотом и тупиком с пожарным выходом, закрытым изнутри на щеколду. Никаких следов туалета.
Впрочем, Барби после секундного размышления, решила наплевать на условности. Ей хотелось настолько, что думать о чем-то другом уже не получалось. В конце концов, она же не делает ничего дурного. Она одна, ее никто не видит…
Барби расстегнула шортики спустила их с бедер. Между киской и трусиками тут же потянулись тягучие капли смазки. Она коснулась пальцами клитора и прижала подушечку посильнее. Черт, ей действительно не понадобится
Божже, как же хорошо!
Осознание того, что она ласкает себя практически на людях, оказалось неожиданно острой приправой, как перец чили в мороженом – смазки было хоть залейся, пальцы скользили легко. О, это явно не было заслугой этого козла Натана!
Барби развернулась спиной к коридору, поправила рубашку на попке – чтобы были не видны приспущенные шорты, и снова дотронулась до себя.
По смазке пальцы скользили хорошо, оргазм маячил где-то близко, концентрируясь щекоткой внизу живота.
В голове послушно представилось привычное: как кто-то с большими сильными руками обнимает Барби. Как она медленно опускается на большой твердый член, восторженно выдыхает и послушно выгибается.
Барби прижала пальцы посильнее, и в воображении неизвестный парень сладко поцеловал ее в шею – прямо за ухом, а потом скользнул вниз языком до щекотки. Ммм, как хорошо! А потом Барби, прикусив губу от собственной смелости и водя пальцами все быстрее, представила, как к первому мужчине присоединяется второй. Тоже темный силуэт – высокий, широкоплечий, с грубым повелительным голосом и сильными руками.
Как ее берут в два члена – сильно, неумолимо. Как вынимают, не дав кончить, а продолжают ласкать – сначала пальцами, потом языками – спереди и сзади. А потом снова вставляют твердый член.
Барби нравилась эта фантазия, хотя об этом она никому не говорила. Вот еще, пусть все думают, что она и так опытная девчонка и с мужиками у нее все тип-топ.
Хотя дело обстояло не то чтобы так, а даже ровным счетом наоборот. Барби не везло.
Первый парень, в которого она была влюблена в старшей школе, пригласил на выпускной бал ее лучшую подружку, а Барби пришлось идти с каким-то идиотом, который весь вечер молчал и только угукал.
Потом был парень из Лондона. Он показался ей обходительным и милым, и с ним она рискнула лишиться девственности (а то подружки бы узнали, что в восемнадцать она все еще ни с кем – точно бы подняли на смех). Англичанин оказался неплох, но наутро он ей радостно сообщил, что возвращается домой – раз, ему очень стыдно, что он изменил своей девушке – два. Барби сбежала из гостиничного номера в слезах.
Дальше было еще трое парней – но со всеми все заканчивалось ничем. Богатство семьи Барби играло с ней плохую шутку. Нормальные, но небогатые парни боялись к ней клеиться. Что они могли дать обеспеченной девушке? Богатые были страшны как ночные кошмары, а еще имели под сотню дерьмовых привычек.
А еще внутри жил страх попасться на удочку к охотнику за деньгами. Потому что Барби чувствовала – она хочет любви, и если вдруг влюбится, а парень окажется альфонсом – будет очень больно. Барби хотела секса, хорошего, долгого, но с тем, кому она действительно нравится, а не с тем, кто мечтает залезть к ней в кошелек, а не в трусики.
Конец ознакомительного фрагмента.