Бард 10
Шрифт:
Тем временем от меня не укрылось слегка взволнованное лицо императора и императрицы. На их месте я тоже бы волновался. «Спокойные китайцы» разве что на голове не стояли. А опоры, на которых размещались ложи, торчали из людского моря как спасательные башни.
Ну давайте добавим романтики и любви. Надо было срочно успокаивать народ. Так, теперь дуэт на два голоса. Вспомним кое-что из китайских дорам. В старой жизни никогда не смотрел эту фигню. Но тут благодаря Лире открыл прямо-таки для себя. Песни-то там действительно неплохие. Сам не ожидал. К тому же я решился спеть на китайском. Традиция уже прямо после исполнения японского гимна в империи Нихон. Ну с моим владением языками и Уной, которая тоже от меня их знала, вполне. Первая – «Луна и
Я не обращал внимания на толпу, постаравшись погрузиться в чувства, захлестнувшие меня. Уна спустилась рядом, и мы продолжили дуэтом новую песню… А в небе клип сменился на новый. Там летали драконы и сверкали молнии…
«Небо на руке левой, в правой же Земля, молнии с ладони разлетаются, дни в года.За три тысячи веков довелось увидеть все, левой сжат цветок, правая качает меч.Меж бровей снега тысячелетия, а слеза – я.»И напоследок уже сольное исполнение Уны под новый клип. Честно признаюсь, мне даже захотелось посмотреть эти дорамы. То ли так клипы были сделаны качественно, то ли я так проникся всем этим «действом». Это мне-то, помнившему спецэффекты XXI века, было непривычно, а что тогда сказать о простых китайцах из параллельного средневекового магического мира. Те вообще, по-моему, были в состоянии полного шока.
«Когда расколется небосвод и содрогнется земля, я вновь открою глаза.Душе нигде нет места, ей остается лишь упасть.И если все души связаны между небом и землей,Клятва в вечной любви пробудит от страшного сна.»На этом я закончил свой песенный марафон и невольно вздрогнул, бросив взгляд на зрителей. Те, завороженно слушавшие практически в полной тишине три песни подряд, взорвались ревом, но теперь хоть они действительно слегка успокоились. Уже не рвались на сцену. А я чувствовал, что все,
– Друзья! – мой голос, прокатившийся над бушующей толпой, произвел по-настоящему магическое действие. В Цирке вновь наступила тишина. – Хочу исполнить для вас заключительную песню. И она о самом красивом и главном нашем чувстве. О любви… «Вечная любовь!»
Лира подыскала мне эту песню. Нет, не французскую Шарля Азнавура. Это китайская «Вечная любовь». Точнее, в дословном переводе она называлась «Не уходи». На русский лад переименовали. Ею можно было достойно завершить концерт. Так-то она, конечно, по сравнению с песнями, что я пел до этого, весьма грубовата, но простому народу точно зайдет. Но выяснилось, что зашла она не только ему. Пел вновь вместе с Уной.
«Милая, не уходи! Наше счастье впереди.Ты в моей душе давно живешь нежным голосом поешь.Любимый я никуда не уйду, останусь с тобой до седин.Пусть уйдут и звезды и луна, буду я тебе всегда верна…»Фея, вновь переодевшись, на этот раз в традиционный китайский женский наряд, порхала надо мной. Эх, я сам расчувствовался. Наверное, этому поспособствовали загоревшаяся золотым светом Лира и зал, который невероятным хором на сто тысяч голосов пел вместе со мной. И император с Джиао тоже пели. Я видел. И наконец выпустил до сих пор удерживаемую мной силу, слившись с бурлящей в цирке толпой. Нет, не сто тысяч, всего две, но и это было невероятным ощущением. И вместе со всеми этими двумя тысячами я крикнул: «Да здравствует император! Да здравствует Джиао!» И приказал три часа выкрикивать эти два лозунга. А что? Может, оттает старшая жена, хотя, судя по ее горящему взгляду, прикованному ко мне, если бы не император, похоже, она отдалась бы мне прямо в ложе. И, кстати, было заметно, что приветственные крики не только в адрес императора, а еще и в ее, сильно удивили ведьму.
А я увидел надпись:
Внимание! Вы повысили уровень Лиры
Лира +1
Текущий уровень 12
Внимание. Вы повысили навык «Слияние»
Текущий уровень 4
Четвертый уровень навыка. Вы можете контролировать – до 5 000 человек. Период действия три часа.
Полностью удовлетворенный увиденным, я почувствовал, как меня начинает покидать сознание. Только и успел убрать Лиру в инвентарь, после чего отдался объятиям пустой и безмолвной темноты.
Глубокая ночь. Домик на самой окраине Пекина, скорей, надо было назвать не домом, а старой покосившейся лачугой. Несколько окон, никогда не знавшие стекол. Одна комната, старый покосившийся стол и не менее старые рассохшиеся стулья. И трое сидящих людей в скрывающих лица длиннополых плащах с капюшоном.
– Через два дня он уедет, Вин Ху, – невысокий седой китаец, единственный, кто из всех троих был с открытым лицом, строго посмотрел на сидевшего напротив него за столом распорядителя его императорского величества. – И нам надо не допустить этого.