Бард 7
Шрифт:
– Что будем с сестрой твоей делать? – спросил я у Иры.
– Не знаю, – пожала плечами моя первая жена, – она в твоей власти. В свете последних событий она не моя сестра… по крайней мере, я ее таковой уже не считаю. Приведя с собой на нашу землю исконных врагов, она лишила себя права считаться Бутурлиной. Просто чужой человек.
Но «чутье женщин» подсказывало, что Ира не до конца честна со мной. Все-таки чувства к Ксении у нее оставались. Она старалась мне показывать мне этого и действительно одобрила бы любое мое решение. Стоило серьезно все обдумать.
– А вы что скажете? – посмотрел я на обеих куноити.
– Если позволите, хозяин, – осторожно произнесла Кин, – мое мнение: нет человека – нет проблемы. Держать при себе потенциального конкурента… да и возможность побега, на самом деле, никто не отменял. Не спорь, Мин, – остановила она вскинувшуюся было сестру по оружию, – сбежать можно из любой тюрьмы, уж ты то должна это знать.
Интересно. Надо будет разузнать, о какой тюрьме идет разговор. Понято, что у моих куноити была весьма бурная жизнь до встречи со мной. Вот только я о ней мало что знаю. Вообще, пора бы и о других девушках побольше информации собрать… интересно же. А то, по сути, нормально только историю Дианы и Кераны знаю.
– Ты права, – коротко ответила Мин, – и все же у нас имеется вариант с лишением прав наследования… есть же рабский статус. Низвести до него, и проблемы будут решены. – Она бросила вопросительный взгляд на княжну Морозову.
– Хм, – та выглядела растерянной и удивленной, – а я об этом даже не подумала. Это вариант!
– Поясните мне, – попросил я, – у меня на законы память плохая.
– Ты победил в войне, – начала Ира, – у нас в плену та, кто войну эту объявляла. К сожалению, по законам Российской империи ее гражданина-аристократа насильно обратить в рабство нельзя. Тут должно быть личное согласие будущего раба или рабыни. После того как она откажется от всех прав на Нижний Новгород и наденет рабский ошейник, она станет Ксенией, рабыней князя Морозова. Причем фамилия ее никуда ни денется, и по закону она все равно останется Бутурлиной и сохранит титул княжны. Но бесправной и ни на что не претендующей. И назад пути у нее не будет. Мин права, это лучший выход. К тому же казнь ее будет законной, но тогда род Бутурлиных официально пресечется. Император ничего, конечно, сделать не сможет, но зачем лишний раз его злить? А при живой Ксении формально род будет существовать. Как говорится, и волки сыты, и овцы целы.
– И ты хочешь сказать, что твоя сестра добровольно пойдет рабыней ко мне? – я не скрывал своего ехидства.
Нет, сама идея в принципе была неплохой. И на самом деле очень удачным выходом из ситуации. В очередной раз я был в шоке от местных законов, в которых всеми путями пытались завуалировать существующее в империи рабство. Но чтобы аристократка, когда-то бывшая невестой наследного принца, сама согласилась стать рабыней своего злейшего врага… это не укладывалось в голове.
– Я знаю Ксению, – как-то невесело улыбнулась Ира, – если поставить перед ней выбор: смерть или рабство, она выберет рабство.
– А нужно ли нам такое? – тем не менее скептицизм меня не покидал. – Пусть на ней и будет рабский ошейник, она сделать мне и вам ничего не сможет, но это все равно, на мой взгляд, опасно…
– Нет, Саша, – возразила мне жена, – здесь немного другая ситуация, чем, например, с Ариэль или Зиной. Те способны на любой поступок… Ксения нет. Она трусиха. И чтобы сохранить свою жизнь, будет делать что угодно…
– Поверю тебе, – хмыкнул я, – но, я так понимаю, теперь надо спросить у самой Ксении?
– Да, – кивнула явно довольная тем, что убедила меня, Ирина, – и ехать к Суворову. И чем раньше тем лучше. Думаю, он давно нас ждет. Поверь, этот пройдоха точно переживает, почему мы сейчас не у него. И уж про Ксению ему точно известно.
– А ты что думаешь? – поинтересовался я у непривычно тихой Уны. – Какая-то ты подозрительно спокойная.
– Это почему подозрительно? – притворно возмутилась та. – Я просто спокойная. А Ира все правильно говорит.
– Ну пошли тогда, чего ждем? – усмехнулся я, и мы вчетвером покинули кабинет.
Небольшая тюрьма находилась в подвальном помещении левого крыла дворца. Отослав местного тюремщика, бородатого сурового мужика по имени Силантий 22 уровня ждать нас у входа вместе с тюремной охраной, мы направились по коридору к нашей цели. Лучшая камера по словам Иры, на мой взгляд, была явно далека от «лучшей» в моем понимании. Каменный кубрик метров десять квадратных, с соломой на полу и дырой отхожего места в углу, отгороженный от коридора решеткой из толстых, слегка проржавевших металлических прутьев. Собственно, это была единственная камера, занятая во всей тюрьме. Видать прошлый хозяин замка не парился с обустройством темницы, потому что всех казнил. Мы с Ирой подошли к решетке, Мин с Кин остались позади, чтобы не мешать нашему разговору. Ксения, увидев нас, вскочила на ноги.
Ее, кстати, переодели, и сейчас бывшая невеста наследника престола щеголяла в белых шароварах и такой же длинной белой свободной холщовой рубахе, размера так на два больше самой девушки. Еще ее слегка умыли и привели в порядок, так что бледное лицо и темные каштановые волосы казались чистыми. Сиреневые глаза, так похожие на Ирины, уставились сначала на меня, потом на сестру. М-да. В них я видел лишь сплошное отчаяние.
– Княжна, – церемонно поклонился я, вызвав у заключенной сильное удивление. Надо отдать должное, несмотря на свое положение, она сумела взять себя в руки, и голос, которым она ответила, даже обрел небольшую твердость.
– Князь, – поклонилась она гораздо ниже положенного.
– Нам надо с вами обсудить один вопрос, – сообщил, невольно вновь рассматривая девушку. Вот же блин. Даже в простом одеянии с бледным и поникшим видом, она была весьма привлекательной девушкой. Или я ее все время с Ирой сравниваю? – он касается твоей дальнейшей судьбы. Ира расскажет, – кивнул я жене, предоставляя возможность сестре самой поведать родственнице варианты ее будущей судьбы. В принципе, их, как и разговор с пленницей, мы окончательно обсудили по пути сюда.
– Ксения, у тебя два варианта, – холодно произнесла Ира, глядя на княжну безразличным взглядом. От меня не укрылось, как та вздрогнула от подобного тона. – Первый вариант традиционный для завершения войн между аристократами в Российской империи. Традиционный для тех аристократов, у которых нет родственников и которые не могут заплатить контрибуцию. Казнь.
– А второй? – я заметил, что при слове «казнь» пленница задрожала еще сильнее.
– Второй, немного посложнее, но ты сохраняешь жизнь. Отказ от всех прав на княжение с оставлением только родового имени и титула, и добровольное вступление в рабство к князю Морозову.