«Баргузин» уходит от погони
Шрифт:
Понятно, что ракетный поезд будет следовать вне открытого и чёткого расписания железнодорожных перевозок, чем может привлечь к себе внимание. Сделать же местами постоянного базирования пусковых установок межконтинентальных баллистических ракет обычные вокзалы запрещает договор СНВ-3.
А хлопоты по предотвращению диверсионной и террористической деятельности и расходы? Хотя… все эти трудности можно и нужно умело преодолеть!..
«Будет достойный ответ Дональду Тромбу [3] , так резво начавшему наезжать на Нас вместо прежних обещаний “всецело укреплять дружбу и взаимопонимание”», – удовлетворённо подумал Он.
3
В романе президентом США выведен условный персонаж – Тромб.
Он утвердил смету прожорливого ведомства. Пускай премьер поморщится. Не Медведову решать, что делать и как делать.
На этом разговор Его, президента, с Шойгуром закончился.
Персонаж вымышлен, созвучие случайно.
2
После ухода министра обороны Он долго сидел в Своём любимом кресле. Оно выполнено по Его Личному заказу: ножки кресла немного увеличены, чтобы Он казался выше.
Не зря Он сегодня вспомнил о Визионере, ох не зря… Всегда, как только Он явно представлял Себе Своего инфрадруга и наставника, тот сразу же являлся к Нему. И не просто поздороваться, а реально помочь!
В последнее время явление Мистера происходит почему-то реже и совсем не по «вызову», а, так сказать, больше спонтанно…
Первая встреча Спутина с этой примечательной и могущественной потусторонней личностью произошла в Его молодые годы. Тогда Он был простым Вовкой.
Нет, не простым!
Он уже в то время подспудно понимал, что рождён для великих дел. Все обычные подростковые занятия и затаённые идеалы Его совсем не привлекали. Он, уткнувшись в очередную книгу, жаждал найти в ней ответы на животрепещущие вопросы: кто Он? Зачем пришёл в этот мир? Какова Его роль в мельтешении непонятных событий в жизни страны и планеты в целом? И когда настанет самый важный Его день?..
Книги не давали точного ответа на эти вопросы. Так, например, любимый Им тогда Достоевский довольно подробно и умело раскрывал внутреннюю сущность маленького человека с его горестями и переживаниями. И это была некая перекличка со всеми Его фобиями и переживаниями переходного возраста. Особенно понравился Ему роман Фёдора Михайловича «Подросток», где описано первое чувство взрослеющего мальчика. Забавно как-то…
Именно чувства и глубинные переживания интересовали Володю. Что это на самом деле? Почему люди под влиянием эмоций и их бурных всплесков совершают в жизни столько нелогичных поступков?..
Но все моралистические сентенции великого писателя не вызывали у Него ни капли умиления. Просто в сознании юного Вовки констатировался некий любопытный факт, не более.
Абстрактная «слезинка ребёнка» Его нисколько не взволновала. Сам Он к тому времени уже навсегда разучился плакать. Более того, Он чурался сентиментальной чувствительности как чёрт ладана. И это несмотря на то, что до прихода в спорт Ему частенько перепадало от мальчишек двора.
А религия и вовсе казалась Его чересчур прагматичному уму каким-то отжившим анахронизмом. Мир вполне логичен и объясним, надо только подобрать к нему соответствующие, разумные ключи.
И ещё Он в глубине Своей души понимал, что не зря носит такую фамилию – Спутин.
Спутин… Спутин…
О! Наступит благословенное мгновенье, когда Он Сам и Его фамилия будут востребованы…
В тот воскресный день Он, как обычно, вернулся из спортзала, где самозабвенно занимался в секции новомодного тогда дзюдо. Забросив в шкаф Свою спортивную сумку с кимоно, Он вернулся в Свою комнатку. Мальчик намеревался всё-таки в очередной раз постичь книжную мудрость.
В Его руках оказался томик Сергея Есенина, которого Он с некоторых пор ставил намного выше Достоевского. Подросток Спутин начал читать полюбившееся Ему стихотворение «Выткался на озере алый цвет зари…»
Есенин переносил Его в чарующий мир интимных отношений с женщиной. Но Он уже больше посматривал на сверстников из Своей секции. Мускулистые тела этих мальчиков очень привлекали Его воображение и будили гамму самых противоречивых затаённых чувств. А вот женщины казались Ему непонятными существами, как бы некой загадкой природы. Он и впоследствии ценил их как очень важный механизм для деторождения, не более…
Вдруг все предметы в комнате заколыхались, завибрировали. Из Его головы словно выкачали воздух: она стала ясной. Внутреннее видение мгновенно расширилось, выхватывая из окружающего пространства то, чего Он никогда раньше не замечал. Владимир увидел потусторонние дали, которые поразили Его воображение неземным простором и красотой.
В Его груди появилось сладостное волнение. Нет, это волнение не было вызвано фривольным есенинским стихотворением, да и книга к тому времени выпала из Его рук на пол.
«Зачарованный странник…» – успел подумать Он о Себе.
И в этот момент перед Ним предстал Визионер, появившийся прямо ниоткуда, из воздуха.
Это – высокий мужчина, одетый в строгий чёрный костюм с галстуком того же цвета. Черты лица незнакомца резкие, запоминающиеся, хотя и лишены были какой-то особой индивидуальности.
Казалось, он сошёл с копии картины Репина «Бурлаки на Волге», висящей над столом, где мальчик готовил уроки. Но на бурлака незнакомец совсем не был похож. Тем более что люди на картине выглядели измученными тяжёлой работой и скверно одетыми. Он больше походил на плакатного буржуя, не хватало только шляпы-цилиндра на голове и тросточки в руке.
– Здравствуй, Владимир, – степенно произнёс «буржуй» слегка гортанным голосом, сверля Его огненным взглядом.
И надо же – на его голове появился настоящий цилиндр! Правая рука нежданного гостя сжимала трость с увесистой ручкой-набалдашником.
– Здрасьте, – выдавил испуганный подросток и, пересилив Самого Себя, полюбопытствовал: – Кто вы? И откуда?.. А! Понял! Вы никакой не буржуй, а обычный фокусник!
– Фокусник… – презрительно усмехнулся человек в цилиндре.
Затем он проговорил громко и веско:
– Я – Визионер! И явился из потустороннего мира.
– А что, разве он, потусторонний, существует? – спросил Вова, подчиняясь Своей безупречной логике осмысления всего, что Его окружало.
Логика пересилила нахлынувший было липкий страх.