Бархатная ночь
Шрифт:
— Ты хочешь сказать… — Но ей стоило только взглянуть в его потемневшие глаза, чтобы понять, чту он имеет в виду. — Это будет нехорошо.
— Разве? — Рису казалось, что это будет прекрасно, но он не хотел провоцировать девушку на то, о чем она будет потом сожалеть.
— Да. — Но в голосе Кенны не было уверенности.
— Хорошо. — Рис отпустил ее руки и начал подниматься, но Кенна поймала его за рукав:
— Нет. Я хочу знать. Я должна знать.
— Почему ты спрашиваешь меня?
— А больше никого нет, — просто ответила она. Рис не думал, что эта правда так сильно ранит его, и он чуть
— В твоем теле нет ни грамма холода. Давай на этом и остановимся.
— Откуда ты знаешь?
— Я же целовал тебя, Кенна. Я знаю. И ты уже должна была знать.
— Но ты ушел от меня.
— Я не такой распутник, каким ты меня считаешь. Во мне есть что-то и от порядочного человека. Я покинул тебя не потому, что ты холодна. Скорее наоборот.
— Тогда докажи мне, — попросила Кенна. — Сейчас. — Словно вспомнив что-то, она добавила: — Я требую этого.
Смех Риса был очень искренним и смягчил резкие черты его лица.
— Как ты сейчас похожа на ту девочку из прошлого, — сказал он, еще продолжая улыбаться. — А я-то боялся, что она исчезла навсегда.
Кенна откинула покрывало и наклонилась вперед.
— Я больше не девочка. — Кенна считала, что Рис должен сам убедиться в этом. — И я знаю, чего хочу. — В этот момент ей хотелось, чтобы он ни о чем не догадался. Если только Рис заподозрит, что его используют, он тут же уйдет, и она никогда не узнает, права была Викторина или нет. Именно Рис должен ввести ее в царство любовных утех. Если она ответит ему, мужчине, которого презирает, то сможет ответить и любому другому. Ей не надо будет оставаться старой девой или хвататься за первого подвернувшегося жениха. Рис даст ей уверенность в себе, и она покинет убежище, в которое превратилось Даннелли. Со временем — возможно, с помощью любящего мужа — ее кошмары исчезнут навсегда. — Я знаю, — повторила она.
— Разве? — Он не мог оторвать взгляд от ее соблазнительных губ.
— Я что, должна умолять тебя на коленях?
Рис подумал о том, что должен отрезвить ее. Он мог напомнить Кенне, что она считает его убийцей своего отца.
Что она скажет, если он попросит ее выйти за него замуж? Он мог бы сослаться на то, что всего через несколько комнат спит ее брат, а чуть подальше мачеха. Но он понимал, что не хочет останавливать ее.
— Нет. — Его взгляд скользнул к ее груди. — Нет. Тебе не придется умолять меня. Помилуй меня Бог, но это то, чего я и сам хочу.
Рис дрожащей рукой коснулся щеки Кенны. Его большой палец проследил изгибы ее губ.
— У тебя такие красивые губы, Кенна, — прошептал он, наклоняя голову, чтобы коснуться ее рта.
Ее губы были нежными, как лепестки, и сладостно мягкими. Кенна не оттолкнула его, не стала она и вырываться, когда он опустил ее на подушки и лег рядом. Ее рот приоткрылся под его губами, позволяя ему неторопливо исследовать его глубины. Их языки встретились, и Рис подумал, что Кенна с легкостью разобьет его хваленый самоконтроль.
Он немного отстранился, покрывая легкими, дразнящими поцелуями уголки ее губ. Кенна недовольно зашевелилась под ним, желая возвращения его губ и прикосновений шероховатого
— Говоришь, что ты холодна? Забудь об этом.
Его дыхание обожгло ей ухо, и Кенна вздрогнула. Она внезапно осознала, что забыла обо всем, кроме восхитительного ощущения где-то внутри себя. Она вцепилась руками в плечи Риса, изнывая от желания потрогать его тело. Ее пальцы скользнули за полы его сюртука.
Рис сел и поспешно сорвал с себя сюртук. Он швырнул его в изножье кровати, снял ботинки и чулки. Все это время он не сводил глаз с Кенны, ожидая ее возражений. Когда же их не последовало, он понял, что она уже приняла решение и не отступит.
Опираясь на локоть, Рис лег рядом с ней. Его пальцы коснулись выреза ее ночной рубашки, и Кенна закрыла глаза. Пальцы Риса спустились вниз, гладя мягкую кожу Кенны, и она затаила дыхание, ощущая их нежное прикосновение. Рис дернул за атласную ленточку, которая стягивала ворот ее ночной рубашки, и припал губами к жилке на шее Кенны.
Он смаковал медовое тепло ее кожи.
— Как ты прелестна, — прошептал он и повторил эти слова несколько раз, подняв голову и ища ее губы. — Как ты прелестна.
Кенна обрадовалась возвращению его губ и ответила на поцелуй с пылкостью, немало удивившей ее саму.
— Боже мой, — прошептала она, когда вновь получила возможность дышать.
— Да уж, — улыбнулся Рис.
— Да уж, — повторила Кенна, обхватывая его лицо руками и снова притягивая к себе. Сейчас она первая поцеловала его, вспоминая все, чему научилась, чтобы давать и получать наслаждение. Она поцеловала уголки его губ, маленькую ямку на подбородке и снова жадно припала к его рту. Одеяло к этому времени было отброшено в сторону, но это ничуть не задело чувств Кенны. И только тепло его руки сквозь тонкую льняную ткань на мгновение привлекло ее внимание, но потрясение длилось всего лишь миг и было быстро вытеснено другим чувством: она не хотела, чтобы он убирал свою руку с ее груди
То, как ее тело реагировало на легкие касания Риса, было немного постыдно, но ощущения, которые возникли, когда его большой палец погладил ее сосок, были слишком сладостны, чтобы ими пренебрегать. Ни о чем более не думая, Кенна подалась вперед.
Чувствуя ее ответ, Рис прижался к ней и опустил голову. Его язык прошелся по вершинкам ее грудей, пока их пики не показались под образовавшимися кружочками влажной ткани. Затем он дернул за ворот ночной рубашки, открывая взгляду ее обнаженную грудь.
Кенна ухватилась руками за волосы Риса, а его руки скользнули вниз и начали гладить ее ноги. Достигнув ягодиц, Рис сел и поднял с собой Кенну. Его руки на мгновение остановились и прижались к ее бедрам.
— Мне кажется, настало время снять с тебя все, — хрипло прошептал он. — Подними руки.
Кенна отвернулась, пытаясь не встречаться с ним глазами, и уставилась ему за плечо, изучая рисунок на обоях, словно никогда его не видела.
— Это необходимо?
Рис коснулся одним пальцем ее подбородка и повернул ее лицом к себе.