Бархатная ночь
Шрифт:
Соленый бриз взлохматил волосы Кенны, а она, подавшись вперед, взяла Риса за запястья и со строгим видом, какой когда-то принимала ее гувернантка, осмотрела его руки. Вид сочащейся крови шокировал Кенну.
— Твои красивые руки, Рис, — сказала она, вздыхая. — Как ты мог?
Рис открыл рот, чтобы ответить, и… закрыл его. Он посмотрел в удивлении на свои руки, не понимая, что она могла в них увидеть такого красивого.
— Надо было выполнить работу, — смущенно оправдывался он.
— Но ты уже все сделал, да? Пошли со мной, я должна их перевязать.
Рис слегка покраснел, заметив, что некоторые моряки подталкивают друг друга локтями, бессовестно подслушивая их. Потом он увидел, как они недоуменно разглядывают свои руки и задумчиво смотрят на его жену.
— Давай спустимся в каюту, пока еще не все на тебя уставились, — нетерпеливо сказал он.
— Не говори со мной таким тоном, Рис Каннинг, — перебила Кенна, но в ее словах не было раздражения.
Кенна повела Риса в судовой лазарет, где нашла бинты и спирт. Она промыла его ладони и, сжав зубы, вылила спирт на открытые раны.
— Вижу, что экскурсия была полезной, — насмешливо протянул Рис, пока она занималась лечением. — Ты уже знаешь, где что находится.
— Это было очень поучительно. Ты знаешь, что здесь есть красная палуба, где стоят пушки?
— Да.
— А тебе известно, почему она красная?
— Да.
— О Рис. Война — это ужасно. Как ты смог столько лет воевать в Португалии и Испании?
— Я был нужен там.
Это простое объяснение только разбередило душу. Кенна вспомнила жестокие слова, которые говорила ему в Даннелли, обвиняя его в тщеславии и, что гораздо хуже, называя предателем. Она подняла его забинтованные руки и нежно поцеловала каждую ладонь. Рис почувствовал себя так, как если бы она коснулась его души.
— Кенна…
Она покачала головой, прося его ничего не говорить. Слишком быстро все меняется, она еще не разобралась в своих чувствах.
— Ты пообедаешь со мной?
Рис поднял руки и, пошевелив свободными кончиками пальцев, ответил:
— Буду вынужден. Мне стыдно просить кого-нибудь покормить меня.
Но на самом деле Рис довольно хорошо управлялся с ложкой. Кенна была рада этому. Кормить Риса было бы слишком… интимно, а она еще не готова к этому. Он, похоже, чувствовал, что ей неловко сидеть прямо напротив него, и поэтому после нескольких кусочков тушеного мяса сказал, что хочет пересесть. Он перешел на ее сторону стола и положил ноги на другой стул.
— Ты знаешь, — призналась она, — я до сегодняшнего утра не понимала, что мы плывем в Соединенные Штаты. — Она показала на скамейку под окном: — Я сидела там и наблюдала за солнцем, как оно встает, и внезапно догадалась, куда мы движемся.
— И что ты подумала?
Она отломила ломоть хлеба от буханки, которая лежала между ними, и предложила ему часть.
— Мне кажется, что я ничего не думала. Я была смущена, немножко испугалась и, может быть, разозлилась на тебя.
Он кивнул:
— А сейчас?
Она макнула хлеб в подливку.
— Я ошеломлена.
Рис предпочел бы, чтобы она лукавила.
— Это
— Как долго мы пробудем в Бостоне?
От удивления он чуть не проглотил ложку. Разве она не знает? Рис хотел было скрыть правду, но потом решил не обманывать.
— Всю оставшуюся жизнь, полагаю. — Ложка Кенны стукнула о край тарелки.
— Ты не говорил об этом, — прошептала она.
— Сейчас я руковожу судоходной компанией, Кенна. Судьба многих людей зависит от меня. Я должен жить в Бостоне.
— А я? Ты, в конце концов, американец. Мой же дом в Англии!
Возможно, были более тактичные способы сообщить это, но Рис хотел покончить со всем одним махом.
— Твой дом отныне со мной. Ты моя жена, Кенна.
— Перестань притворяться, Рис. Чтобы спасти мою репутацию, ты можешь кому угодно говорить, что мы женаты, но со мной эти шутки не пройдут.
Рис тут же потерял аппетит и отодвинул тарелку с мясом.
— Это не притворство, — спокойно сказал он, следя за ее реакцией. — Мы на самом деле женаты. Ты не помнишь?
— Если бы я помнила, то не говорила бы такие глупые вещи, правда? — Она вытерла губы салфеткой и отбросила ее на стол.
— У меня есть документы.
Она еще больше удивила его, сказав:
— Мне не нужны доказательства, Рис. Я верю тебе. Просто не знаю, как позволила всему этому случиться.
— У тебя были причины, — проговорил Рис. — Ты выкинула их сегодня утром за борт.
— Понимаю. — Она задумалась и посмотрела на свое платье. — Я его надевала, когда мы венчались?
— Да.
— Сегодня утром… оно показалось мне знакомым, — медленно сказала она. — А я хотела выходить за тебя замуж?
Это был странный вопрос, но Рис честно ответил на него:
— Ты хотела свое лекарство, как ты называла это ужасное снадобье, и была готова на все. Ты предложила свое тело. Я предпочел брак.
— И я согласилась?
— Без раздумий.
— Ты использовал мою болезнь, чтобы получить то, что хотел.
— Да.
Кенна изучала лицо Риса.
— Зачем ты пошел на это? Уже знал, что я ношу твоего ребенка?
Рис слегка побледнел:
— Нет, Я не знал.
— Тогда почему?
— Потому, что это, похоже, лучший способ защитить тебя, — сказал он после недолгой паузы. Рис не мог полностью раскрыться перед Кенной. — Когда я нашел тебя у Полли, все в Даннелли уже оплакали твою смерть. Вернуться назад означало бы вернуться ко всем этим «несчастным случаям». Я должен был ехать в Америку, и меня внезапно осенило, что тебе безопаснее отправиться со мной.
Кенна почувствовала тяжесть в груди. Рис часто говорит о ее безопасности, но никогда о любви. Как и предполагала Викторина, ради нее он жертвует своим собственным счастьем. Внезапно перед глазами Кенны возник образ женщины — невысокой, с платиновыми локонами и роскошными женскими формами. Ей смутно вспомнилось, как Рис держал эту женщину в объятиях, целуя со всей страстью. Их расставание было очень печальным. Неужели Рис любит именно ту женщину?